Нет, Примаков давно уже не был коммунистом. И действовал как раз в интересах Родины. Показал, что честь России не продается. По крайней мере, что есть силы, отказывающиеся продавать ее. Его поступок вызвал горячую поддержку и в Думе, и в простом народе. А на Югославию посыпались бомбы и крылатые ракеты. Посыпались нагло. США и их партнеры даже не посчитали нужным вынести вопрос в ООН, получить санкцию на проведение операции. Потому что Россия могла заблокировать ее в Совете безопасности. Но и резолюция России, осуждающая действия НАТО как агрессию, собрала в ООН только три голоса — нашей страны, Китая и Намибии. В Москве состоялись акции протеста возле посольства США. После них зданию потребовался серьезный ремонт — окна были выбиты, весь фасад заляпан пузырьками с чернилами, тушью, зеленкой и другими красками. Была даже неудавшаяся попытка выстрелить по посольству из гранатомета, а в Екатеринбурге произошел взрыв возле генеральных консульств США и Великобритании.

Впрочем, поворот российской политики обеспечивал не только Примаков. Начал прозревать и Ельцин. Рассекречена стенограмма его телефонного разговора с Клинтоном 24 марта, в день «разворота Примакова» и начала бомбардировок. Борис Николаевич настаивал, чтобы президент США прекратил операцию. Тот заверял, что это невозможно. Выкручивался, что «Милошевич чинит препятствия вашему переговорщику и Дику Холбруку и продолжает вводить войска в Косово и эвакуировать деревни». Пытался откровенно лгать, будто Милошевич «только в прошлую пятницу» уничтожил 30 тыс. мирных жителей. Расшаркивался — дескать, ему очень жаль, что Милошевич серб, а не какой-нибудь ирландец. Выражал надежду, что некоторые разногласия не разрушат «все, что мы сделали, и все, чего достигли за прошлые годы».

Но Ельцин отвечал: «Я боюсь, что это нам не удастся. Если вы пойдете на это, то [неразборчиво] нас очень сильно. То, что было необходимо, это снова и снова вести политический диалог, а не бомбить и уничтожать людей… Между нами не будет больше такого драйва и такой дружбы, как раньше… Конечно, мы продолжим общаться. Но такой прекрасной дружбы между нами уже не будет. Никогда не будет, Билл». Возможно, с нетрезвого языка Ельцина соскочило лишнее. Но ведь прорывает высказать именно то, что было на уме. А до Бориса Николаевича, судя по всему, стало доходить — что ему все годы беззастенчиво лгали, водили за нос. В это ему самому не хотелось верить, но приходилось — и факты подтверждали. А это очень обидно, даже для пьяницы. И тем более — для политика, каким он себя видел.

Тем не менее, в его окружении хватало агентов влияния. 12 апреля парламент Югославии в отчаянии проголосовал за вступление в союз России и Белоруссии. Российская Дума на экстренном заседании поддержала решение. Предложила Ельцину начать подготовку к процессу присоединения. Но президент не решился, заблокировал такой проект. Отклонил и рекомендации Думы направить в Югославию военных советников, снаряжение. А Примаков в роли премьер-министра, конечно же, совсем не устраивал западные державы.

Свалить его помогло шаткое положение самого Ельцина. Политическое противостояние в России ничуть не ослабевало, экономический и финансовый кризис 1998 г. только подогрел его. А Конгресс США в данное время чуть не вынес импичмент Клинтону за скандальную историю с Моникой Левински. Государственная Дума тоже возбудилась, что может отрешить президента от должности. Как только идея прозвучала, ее подхватили разные оппозиционные фракции — от коммунистов до либерального «Яблока». Поэтому и обвинения собрали в кучу самые разнокалиберные. Подписание Беловежских соглашений и развал СССР. Переворот 1993 г. с разгоном Верховного Совета (хотя сами депутаты пользовались плодами этого переворота). Развязывание Чеченской войны (тут вообще была путаница, «Яблоко» обвиняло Ельцина в развязывании, но само же возмущалось безобразиями и похищениями людей, посыпавшимися после сворачивания войны). Президенту ставили в вину ослабление обороноспособности и безопасности страны, развал армии. А также геноцид народов России — приводились цифры, что с 1992 по 1998 г. убыль населения составила 4,2 млн человек, потребление мяса снизилось на 35 %, молока на 41 %, рыбы в 2,2 раза, звучали факты повального хищничества во время приватизации, обнищания граждан. Была образована комиссия под председательством коммуниста Филимонова, развернулись парламентские расследования по всем пунктам обвинений.

К этому добавились и уголовные расследования, начатые фактически под покровительством Примакова. Генеральный прокурор Скуратов продолжал раскручивать дело «Мабетекс», где фигурировали Бородин и другие приближенные президента. В Россию приехала генеральный прокурор Швейцарии Карла дель Понте, занимавшаяся тем же делом в своей стране. 24 марта были проведены обыски в Управлении делами президента. Этот скандал удалось временно нейтрализовать. По государственному телеканалу РТР в ночном выпуске программы «Вести» был показан ролик «Трое в постели», снятый скрытой камерой. Там человек, «похожий на Скуратова», развлекался с двумя девушками. Запись была плохого качества, однозначно идентифицировать мужчину было невозможно. Но в СМИ раздули неимоверный шум.

К этому времени на российском политическом небосклоне стала возвышаться фигура Владимира Путина. Он заслужил доверие Ельцина, стал его любимцем. В мае 1998 г. президент поставил его первым заместителем руководителя своей Администрации. А вскоре Ельцина по каким-то причинам перестал удовлетворять директор ФСБ Николай Ковалев. Или «перешел дорогу» кому-то из влиятельных приближенных Бориса Николаевича. 25 июля 1998 г. президент заменил его Путиным. Теперь Ельцин поручил ему проверку компромата на Скуратова, а генпрокурора отстранил от должности «на время расследования». Журналист П. Шеремет отмечал: «Путин, как говорят люди из ближнего окружения Ельцина, отвечал за то, чтобы Скуратов тихо ушел из Генпрокуратуры и не стал „мутить воду“» [154]. В результате подлинность видеозаписи, личность Скуратова на ней, как и личности двух девиц, так и не были установлены. Но строптивый генпрокурор к исполнению прежних обязанностей больше не вернулся.

Однако накатывалась другая буря, импичмент в Думе. Тут-то и подсуетились недруги Примакова. Ельцину внушили, что премьер-министр в сговоре с оппозицией, и именно его думские депутаты прочат в президенты после отстранения Бориса Николаевича. Действительно, рейтинг Примакова после разворота над Атлантикой очень вырос, и на пост главы государства он стал бы первой кандидатурой. Но 12 мая президент отправил его в отставку. С формулировкой — в связи с «замедлением реформ» и необходимостью придать им «новый импульс». Хотя в народе отставкой возмутились. Опросы показали, что Примакова поддерживал 81 % граждан. И во многом как раз из-за замедления реформ. Экономический бардак прекратился, началась стабильность.

Но и попытка импичмента в Думе, последовавшая через три дня, провалилась. Потому что значительная часть депутатов побаивалась роспуска парламента и не желала потерять собственные уютные кресла. Голосование проводилось по каждому из 5 пунктов обвинения, и ни по одному не удалось набрать необходимых 300 голосов (количество депутатов, проголосовавших за отставку, по разным пунктам составило от 238 до 283). Ну а когда Дума выпустила пар, она достаточно спокойно утвердила нового премьера, Сергея Степашина.