Гуров постоял немного и, поняв, что здесь он больше ничего не узнает, пошел назад. Надо обойти соседние дома, ведь соседи многое видят, слышат, они ходят мимо, на соседний дом выходят их окна, слышны разговоры. Размышляя, он снова вышел к забору дома Аглаи Николаевны и вдруг увидел большую дыру в деревянном заборе. Дыра из переулка, одна доска держится только на верхнем гвозде, второй доски нет совсем. Если отодвинуть доску, то взрослый человек вполне пролезет.

Лев остановился и осмотрелся по сторонам. Зачем кому-то проделывать дыру в заборе, чтобы проникнуть во двор заброшенного дома. Заходи в любом месте, даже через калитку, которая наполовину открыта. Значит, только для того, чтобы никто не видел, как ты проникаешь туда. Зачем туда проникать? Бомжам негде было переночевать? Откуда здесь бомжи? Им здесь есть нечего, им вольготнее всего в большом городе. Хулиганы-мальчишки? Играть в свои игры? Так нет тут мальчишек. Правда, доска могла быть выломана еще несколько лет назад, когда была жива бабушка Горобца.

Гуров присел перед дырой на корточки и стал рассматривать доски. Э, нет, оторванная доска оставила после себя вполне отчетливый след. Древесина стареет на открытом воздухе без обработки и покрытия. Старая древесина портится быстрее, доски начинают превращаться в труху, верхний слой сдирается даже ногтем, и плотной древесина остается только глубже. А там, где доска была прижата гвоздем к поперечине, разрушение шло слабее. Видимо, выломали доску, чтобы стык открыть. Нет, след свежий, как тут ни рассуждай.

Причин тому, что выломана доска, может быть десятки, вздохнул про себя Гуров и сунул руку под пиджак, доставая пистолет. Самая последняя из причин — это сделал сам Горобец на днях, чтобы попасть в бабкин дом. Непонятно зачем, непонятно, почему тайком. Хотя тайком, потому что его ищут, а вот зачем? Что я делаю, спросил сам себя Лев и пролез в дыру.

Трава под ногами в этой части двора была густая, и следов ног на ней не оставалось. Нагибаясь и проходя под низкими ветками деревьев, обходя запущенные кусты крыжовника, Гуров вышел к дому в той его части, где был так называемый глухой фасад. Веранда справа, а дальше сени и дверь в сам дом. Окна выходят на улицу, и еще одно окно он видел слева с торца. Вот и все.

И снова никаких следов. Гуров почти неслышно подошел к веранде. Пыльные окна, заросшие паутиной, и открытая дверь. Веранда вся покрыта прошлогодними палыми листьями, которые слегка разметает задувающий туда ветерок. День солнечный, даже через грязные окна в дом проникает достаточно света, чтобы можно было там спокойно ориентироваться. Гуров шагнул сразу на пол веранды, минуя две невысокие ступеньки лестницы, которые могли быть скрипучими. Осмотревшись по сторонам, он решил, что не является объектом чьего-то внимания. Никто не вышел посмотреть на чужака, никто не намерен его остановить и начать задавать вопросы. Тихо, как в сонном царстве. В доме тоже ни звука. Ну, если решил, то надо доводить до конца начатое. Тем более что сюда толкнула интуиция, он не собирался заходить в дом. Подумав, Лев ответил сам себе, что действительно собирался.

Дверь открылась почти без скрипа, и это его обрадовало. Глядя в темные сени и держа оружие наготове, он сделал широкий шаг, чтобы поменьше наступать на скрипучие, возможно, половицы. Вот и дверь из сеней в дом. Ох, как часто в подобных ситуациях оттуда начинали стрелять по входившим оперативникам или спецназовцам! Гуров, поморщившись, открыл дверь и сразу встал за дверной косяк, осторожно выглядывая оттуда. Половина головы, ствол пистолета и носки ботинок — вот и все, что мог увидеть из дома гипотетический преступник. Но в доме было тихо и пахло пылью, грязью, мышами.

Он шагнул внутрь и, держа пистолет двумя руками перед собой, стал медленно обходить внутренние помещения. Кухня, отделенная от другой части комнаты большой печкой. Справа двустворчатая легкая дверь, выкрашенная когда-то белой масляной краской. Дверь распахнута, на порожке след от чего-то жирного, которое покрылось налипшей пылью.

Лев старался обращать внимание только на те следы, которые предупреждали бы о присутствии в доме человека. На столе пыль, на печке паутина, в дверном проеме паутина, по углам тоже, во второй большой комнате — незастеленная кровать. И все это не трогалось много лет. Круглый стол, трюмо у окна, так и оставшееся завешенным черным платком, видимо, со времен похорон.

Все, дом пуст, и человека он не видел, наверное, много лет. Гуров опустил пистолет и только теперь обратил внимание на лист бумаги посреди большого круглого стола. Сразу резануло по внутренностям ледяным холодом. Рука с пистолетом мгновенно поднялась на уровне глаз. Он боком подошел к столу, стараясь не оказаться видимым с улицы в окне и не поворачиваться спиной к двери.

Скосив глаза, глянул на листок. Точно не показалось. Текст напечатан в центре листка на лазерном принтере. Хорошая бумага для оргтехники, чистая и белая. И кто-то положил ее совсем недавно.

«Ты пришел, Гуров!

Теперь новое задание. Не вздумай сбежать, не вздумай звонить куда-то, не стой долго столбом, а то паренек и его зазноба умрут. Хочешь спасти ребятишек? Бегом к ним на помощь! Выйдешь из дома, повернешь направо. Справа от дома в переулок ведет дыра в заборе. Дойдешь по переулку до пустыря и посмотри вперед. Серая бетонная полуразрушенная коробка.

Удачи, Гуров! Можешь еще успеть не взять греха на душу».

Лев мысленно застонал. А ведь он опять угодил в ловушку. Судя по тому, что текст напечатан на принтере, Горобец, или кто там все это делает, предполагал, что Гуров приедет сюда. Потом убедился, что он действительно приехал, и сбегал положить записку. Он заранее подготовил новое испытание. Дети! Вот вурдалак! Сейчас звонить нельзя, может услышать он или его помощники. Надо незаметно позвонить, выйдя на пустырь.

Гуров выбежал из дома и сразу свернул направо в сторону той самой дыры в заборе, через которую сюда и попал. Было до бешенства обидно, что он, матерый полковник, оперативник с таким стажем, и снова попался в ловушку. Но, надо отдать должное, его противник был талантливым негодяем, гением просто. И он его все это время недооценивал. Нет никаких наблюдателей, нет тут никакого Режиссера. Все давно и надежно исчезли, чтобы не попасть в руки полиции. Он всего лишь запугивает и нагнетает обстановку, а сам трусливо удрал, потому что не хочет такого прозаического финала своих игр, а хочет еще поиграть, значит, будет готовить новые задания.

Спеша к пустырю, Лев на ходу достал телефон. Орлов мог не ответить, потому что был на каком-нибудь совещании, Крячко мог тоже не слышать его или быть занятым чем-то и отозваться на звонок Гурова спустя, скажем, минут пять или десять, а тут важна каждая минута. То же самое и с Морозовым.

И Гуров поступил просто — набрал 020. Он не стал слушать дежурную фразу, произнесенную молодым задорным женским голосом, заговорил сам. Заговорил торопливо, на бегу, зная, что все вызовы записываются и его доклад прослушают, если что-то сразу не поймут.

— Говорит полковник Гуров из главка уголовного розыска МВД. Срочно передать генералу Орлову! В поселок Никифорово на северо-востоке от Москвы подразделение ОМОН, «Скорую помощь» и спасателей. Угроза жизни двух детей от рук преступника. Срочно связаться с водителем дежурной машины МВД Артемьевым и передать приказ позвонить на мой мобильный номер. Все!