— Зачем? А если она не перестанет течь? — тихо спросила Лариса.

— Да ладно тебе, — неуверенно пробормотал побледневший Вадик. — С таким напором она вообще будет утекать в землю.

— Тут полы бетонные.

— Они старые, да и дыр полно…

Лариса кинулась на середину подвала, угодила босоножками прямо в лужу и громко закричала:

— Мама!

Гуров услышал детские голоса, раздававшиеся со стороны реки. Остатки каких-то бетонных и кирпичных сооружений. Наверное, это были остатки плотины, когда-то перекрывавшей эту речушку. Сейчас все это разрушено, разобрано. И где-то там кричат дети, два голоса, Лев это хорошо разобрал.

Первым делом он взбежал на небольшой вал или в прошлом искусственную дамбу и огляделся. Откуда голоса? Кажется, вон оттуда, где из травы торчит угол бетонной стены. Приблизившись к ней, заметил посреди бетонной плиты решетку и, нагнувшись, увидел страшную картину. По пояс в воде стояли мальчик и девочка лет пятнадцати. Девочка сжимала руками плечи, подол ее летнего платьица вздулся и плавал вокруг нее ореолом. Мальчишка что есть силы пытался сжать сложенный вдвое конец пожарного рукава, из которого била вода.

— Дяденька! — высоким срывающимся голосом закричала девочка, увидев Гурова. — Помогите, кто-то запер дверь, мы не можем выбраться, а нас заливает!

— Вода через этот рукав идет, — стуча зубами, объяснил паренек, — я уже не могу держать. Раньше получалось, но напор был меньше, а сейчас уже вырывается из рук.

— Как вы туда попали, кто вас запер? — Гуров упал на колени и схватился руками за решетку.

— Мы не знаем, — ответила девочка. — Мы не видели. Просто дверь захлопнулась, и все. Дяденька, помогите, мы тонем!

Гуров посмотрел в детские лица. Заложники чьей-то мерзкой игры. Убью гада! Паренек уже сдался, хотя еще держится. Он просто закоченел от холода и этот пожарный рукав держит автоматически. А девчонка близка к истерике. Они же боятся, бедные!

— Сейчас я вам помогу! — закричал Гуров, вставая на ноги. — Держитесь и не бойтесь. Пустяковое дело, сейчас я все сделаю.

Ох, если бы это было на самом деле так, подумал он, сбегая по склону к двери, которая вела в этот бетонный подвал. Черт, было хорошо видно, что кто-то на железных болтах прикрепил ушки для навесного замка к этой двери. Ее захлопнули за детьми и повесили замок. И все это не сломать руками! Гуров схватился за замок и ожесточенно дернул несколько раз. Нет, бесполезно. Нужен лом, нужна сварка, болгарка. Может, тут что-то валяется, надо посмотреть. Помощь нужна…

Телефон зазвонил в тот момент, когда сыщик бегал вокруг, поднимая и взвешивая в руке железки. Обрезки труб, стального уголка, толстой арматуры не помогли, он уже отчаялся и боялся подняться к детям на решетку. Что он им скажет?

— Лев Иванович, это Артемьев! — раздался в трубке голос водителя. — Что случилось?

— Сашка, быстро найди сварку или что-то чем резать металл, нужно взломать дверь, там дети, и они могут утонуть. Дверь стальная, на замке.

— Где вы?

— За поселком у реки в низинке. Увидишь там остатки какого-то сооружения или конструкции в виде старой запруды.

— Ждите, я быстро!

Гуров бросился наверх и пробежал по берегу. Понять, откуда и каким образом в подвал попадает вода и почему через трубу, он не смог. Только бы Сашка успел, только бы помог! Нет, не только Сашка, Гуров схватил телефон и набрал номер Крячко. Быстро объяснив ему ситуацию, велел связаться с МЧС, с местной администраций. Всех, кто есть, кто обеспечен технически, всех на берег, пока детей еще можно спасти.

Бросившись наверх, Гуров обомлел. Вода прибывала слишком быстро. Дети уже плавали на поверхности, придерживаясь руками за какие-то железки, торчавшие из стен. Сыщик начал успокаивать их, обещал, что вот уже едут спасатели, они в два счета откроют дверь и извлекут ребят. Они уже пытаются даже перекрыть воду, которая случайно прорвалась сюда.

Гуров хорошо видел, что сбоку по тропинке побежала вода. Это через железную дверь стала прорываться вода, которой в подвале скопилось слишком много. Дети больше не просили, не кричали. Они держались руками за решетку и молча смотрели ему в глаза. Более беспомощным и жалким Гуров себя еще никогда не чувствовал. Да, были случаи в его жизни, когда он не мог помочь умирающему, попавшему в беду человеку, но здесь не взрослые люди, здесь дети, которые не только понимать смерть, думать о ней не должны. А они смотрят ему в глаза и молчат.

— Дяденька, мы умрем? — вдруг спросила девочка.

— Замолчи! — прикрикнул на нее паренек, пытаясь справиться с судорогой, сводившей его рот от холода или от страха. — Тебе сказали, что уже едут.

— Дяденька, я не хочу умирать! — пискнула девочка. — Помогите нам! Там мама, она ведь с ума сойдет. Страшно очень.

Гуров сам чувствовал, что у него сводит скулы, что он не в состоянии выдавить из себя ни одного слова. А ведь надо ободрять, надо шутить, успокаивать, рассказывать веселые истории из своей жизни. Надо, чтобы они до конца верили в спасение, до последней секунды. А потом… Потом он увидит, что вода заливает лица, скроет их глаза, останутся только детские пальчики, вцепившиеся в прутья решетки. Побелевшие детские пальцы… А потом и они разожмутся…

Спасатели приедут, конечно, и местные власти приедут. Но что они увидят? Постаревшего сыщика и решетку, через которую вытекает вода. А на дне два детских тельца: мальчика и девочки.

И тут раздался звук тракторного мотора. Гуров не просто повернул голову, он вскочил на ноги. Из-за крайних домов выворачивал большой «Кировец», источавший в небо клубы черно-серого дыма. На подножке красовалась фигура Сашки Артемьева, который активно махал рукой и что-то кричал трактористу в кабину.

Огромные колеса, разбрызгивая грязь, развернули большую машину, а Артемьев спрыгнул прямо в воду, вытекавшую через дверь, и взобрался наверх к Гурову:

— Что тут? Ого!

— Трос надо, Сашка! — выдохнул ему в лицо Лев. — С дверью поздно валандаться. Надо вырвать ее, к чертовой матери!

— Точно! — кивнул Артемьев. — Я сейчас!

Он спрыгнул на траву, подбежал к водителю, который свесился из кабины и смотрел назад, что-то стал показывать и объяснять. Водитель кивнул и резко сдал трактор назад, почти упершись задними колесами в бетон. Потом газанул, и машина, задрав мощный зад и вырывая дерн колесами, полезла по склону наверх В паре метров от бетонной плиты трактор остановился. Тракторист вместе с Артемьевым размотали трос. Зацепив его за решетку, вставили в петлю стальной прут. Потом тракторист велел всем отойти и полез в кабину. Гуров с Сашей попятились на другой конец плиты. Трактор взревел, выпустил клуб дыма, дернулись колеса, и он пополз по покатой дамбе. Трос мгновенно напрягся, и трактор замер. Потом тракторист что-то сделал, и машина снова дернулась, наверное, он переключился на пониженную передачу. Трос натянулся так, что напряжение ощущалось буквально физически. Колеса «Кировца» стали медленно проворачиваться, выдирая траву и зарываясь в землю. Гуров закрыл глаза и отвернулся.