или иные важнейшие для всего государства решения лишь после того, как они приняты к исполнению. Международные соглашения и обязательства должны вырабатываться в тиши, но затем смысл их следует растолковать открыто — нельзя тайком проталкивать их, нельзя окружать их тайной, за завесу которой не дано заглянуть никому со стороны, не говоря уже о том, чтобы подвергнуть их критике.

Белый Дом не должен препятствовать распространению разведывательных данных, имеющих отношение к международным переговорам с участием президента и его помощника по вопросам национальной безопасности (как это практиковалось во времена Киссинджера). По меньшей мере несколько высокопоставленных лиц из разведывательного сообщества должны иметь доступ ко всем данным о внешнеполитических акциях, особенно тех, что связаны с такими важными вопросами, как политика Советского Союза и Китая или переговоры о разоружении. Небезопасно, если всего лишь одному человеку (да подчиненному ему штату) дано решать, какого рода информацией могут располагать те, чьих сфер деятельности эта информация непосредственно касается. Если (как это бывало при Никсоне и Киссинджере) ход переговоров хранится в тайне, то могут остаться незамеченными и, следовательно, незафиксированными в окончательном тексте договора какие-то нюансы поведения контрагента, те нюансы, которые не прошли бы мимо внимания экспертов из разведки. Хотя рейгановский тип подхода к такого рода вопросам еще не выявился во всей своей полноте, уже и сейчас ясно, что он носит сравнительно более открытый, спокойный характер и свободен от паранойи, которой порой были одержимы Никсон и Картер.

Все подробности встреч и переговоров президента или его эмиссаров с иностранными государственными деятелями должны изучаться профессионалами-аналитиками из разведслужбы, экспертами по типологии поведения, свойственного представителям соответствующих стран. Причем позиции, занятые в ходе таких переговоров, скажем, советскими, китайскими или северо-вьетнамскими официальными лицами, должны быть представлены для анализа экспертам, непосредственно в переговорах не участвующим. Тогда возрастет вероятность того, что будут вовремя обнаружены подводные коряги, прячущиеся под гладью текста обсуждаемого договора, и выявлены труднопредсказуемые последствия тех или иных его положений. Такого рода оценки нужны в интересах объективности и предусмотрительности. То, что суть таких переговоров редко доводилась до сведения Госдепартамента и ЦРУ (тем более в период, когда круто менялось направление американской политики) куда более скандально, чем любые прегрешения разведывательных агентств.

Для реализации этих рекомендаций нужно лишь, чтобы Конгресс и правительство признали, что централизованная исследовательская и аналитическая работа в сфере международной стратегии и внешней политики существенна для выработки объективных оценок, в которых нуждаются Совет национальной безопасности и Конгресс. Естественно, что аналитики при этом должны получать добротный информационный материал. Оценки стратегической ситуации следует доводить до сведения надлежащих правительственных лиц, безотносительно к тому, совпадают они с политической линией Белого Дома или противоречат ей.

Позиция директора ЦРУ должна быть приравнена к министерской. Хотя Кейси и стал членом администрации, сделано это было в качестве жеста по отношению к нему лично. Следует узаконить положение, что директор ЦРУ равен по рангу государственному секретарю и министру обороны. Директору ЦРУ должно быть дано право докладывать о политике, программах и бюджете разведывательного сообщества непосредственно президенту. В сущности, директору ЦРУ надлежит быть координатором всех форм жизнедеятельности разведки, координатором на уровне правительства.

Директор ЦРУ в качестве верховного представителя национальной разведки, в чьи обязанности входит участие в заседаниях Совета национальной безопасности, кто, будучи председателем Комитета зарубежной разведки, выступает от имени президента и СНБ, обретает возможность основательно контролировать деятельность всего разведывательного сообщества. Работа аналитиков ЦРУ. Госдепартамента и министерства обороны должна быть объединена в рамках Национального центра оценок данных зарубежной разведки (НЦОЗР) — под руководством замдиректора ЦРУ по разведке. Этому Центру надлежит вырабатывать директивы для разведывательных агентств, приданных министерству обороны, Госдепартаменту, другим министерствам и самому Совету национальной безопасности. Директором Центра должен быть человек, имеющий отношение к науке (предпочтительнее — к социологии), и желательно, чтобы он обладал опытом работы в правительственных учреждениях, а лучше всего, чтобы у него был опыт работы в агентурной разведке.

Директор ЦРУ должен обладать, если не возможностью контроля, то возможностью оказывать серьезное оперативное и финансовое влияние на деятельность аналитических подразделений всех разведывательных агентств, включая агентства Госдепартамента и министерства обороны. Аналитический отдел Разведывательно-исследовательского бюро должен по-прежнему работать в рамках Госдепартамента, так же, как и Разведывательное управление министерства обороны — в рамках Пентагона, но при этом РИБ и РУМО надлежит быть частью НЦОЗР, что необходимо для планирования деятельности всего аналитического сообщества и руководства ею.

Директор ЦРУ должен ставить специфические задачи перед агентствами, занятыми сбором информации (что не означает оперативного контроля над деятельностью этих агентств). Как и в настоящее время, ЦРУ должно подготавливать для СНБ и соответствующих правительственных лиц доклады о данных текущей разведки и стратегические оценки, а кроме того, подготавливать сообщения для надзорных комитетов Конгресса. Плюс к тому, оно должно получить недвусмысленные указания относительно того, чтобы максимально возможное количество данных, которыми оно располагает, доводилось до сведения граждан США. Аналитикам НЦОЗР и ЦРУ следует поддерживать тесные отношения с агентствами, занятыми сбором информации, но при этом аналитические отделы не должны нести какой-либо ответственности за оперативную работу.

Другая часть разведывательного сообщества — это службы сбора информации. Задачи перед ними ставит директор ЦРУ — на основании полномочий от СНБ. Эти службы должны включать в свой состав отделы разведки средствами связи и воздушной разведки, в данное время находящиеся под административным контролем министерства обороны.

Оперативную ответственность за деятельность агентурной разведки и контроль над нею должна осуществлять небольшая группа профессионалов в УО, докладывающая непосредственно директору ЦРУ. УО следует работать в тесном контакте с Госдепартаментом, министерством обороны и НЦОЗР. Эта группа в рамках УО будет разрабатывать задания для зарубежных разведывательных баз и специальных подразделений, которые следует создавать в различных разведывательных агентствах для осуществления разведывательных программ. Создание таких подразделений должно быть в самом общем виде согласовано директором ЦРУ с членами надзорных комитетов Конгресса, а условия функционирования их оговорены с главами соответствующих ведомств.

Число секретных программ должно быть ограниченным, и перед специальными подразделениями следует ставить конкретные задачи только по сбору той информации, которую невозможно получить из других источников. В соответствии с указаниями директора ЦРУ, названия программ следует время от времени менять, так же, как и перераспределять ответственность за их реализацию, чтобы сбить с толку любознательную публику и особенно журналистов.

Билл Кейси издал ряд инструкций, предписывающих сведение к минимуму брифингов для прессы, чтобы в печать не просочились какие-то данные о механизме реализации агентурных операций и о том, кто лично несет за них ответственность в Лэнгли.

В рамках УО в данное время есть малочисленные группы профессионалов тайных акций