– Меня сейчас вырвет, – проговорила она слабо.

– Вот. Я принесла миску. Она слева от тебя, – сообщила Делфина, и Димити почувствовала холодное прикосновение фарфора к своему подбородку. Она слегка приподняла плечи, повернула голову, и ее стошнило. – Это, скорей всего, сотрясение мозга: пару лет назад я упала с пони головой вниз, и меня тоже мутило, – объяснила Делфина. – Выпей воды. – По-прежнему не открывая глаз, бедняжка почувствовала, как ее губ коснулся стакан, который поднесла подруга. Димити взяла его трясущейся рукой. – Только слегка отхлебни, но много не пей, а то тебе опять станет плохо.

– Здесь такой яркий свет, – пожаловалась Димити осипшим голосом.

Она услышала шорох, свидетельствующий, что Делфина встала, а затем раздался резкий стук закрываемых ставен. Димити осторожно приоткрыла глаза и в мягком полумраке увидела Делфину, стоящую на коленях рядом с матрасом. Девочка заплела свои густые волосы в две тугие косы, и те, поблескивая, лежали на плечах.

– Добро пожаловать обратно, – произнесла она с улыбкой. – Ты заблудилась? Мы все очень за тебя беспокоились… Думали, тебя похитили!

– Заблудилась… да. Кажется, так и было… Как я снова попала сюда?

– Тебя нашел папа. Он тебя и принес. А вообще-то, подожди, я лучше пойду скажу всем, что ты пришла в себя. Доктор посоветовал вызвать его снова, если ты не очнешься к сегодняшнему вечеру. Так что лучше сообщить папе и маме. Ты подождешь минутку? – спросила Делфина. Димити молча кивнула, и ее добровольная сиделка снова улыбнулась: – Теперь ты в безопасности. Но на голове у тебя здоровенная шишка! – Она встала и вышла из комнаты, забрав с собой миску с рвотой.

Димити еще никогда в жизни не чувствовала себя так плохо. Голова раскалывалась. Тело было побитое, все в синяках, и слабое, как у новорожденного котенка. Комната кружилась и качалась, и, хотя от горячего сухого воздуха у нее першило в горле, она дрожала, будто от холода. Кожа, судя по ощущениям, была вся исцарапана. Раздался негромкий стук в дверь, а потом она со скрипом отворилась. Увидев Чарльза, Димити постаралась приподняться, хотя из-за этого усилия ей пришлось поморщиться.

– Нет, не нужно, лежи, Мици, – сказал он, подходя к изножью постели.

Димити не послушалась и осторожно села, прислонившись спиной к стене. Она в смятении осмотрела себя и увидела, что на ней по-прежнему надета окровавленная и запыленная одежда.

– Как ты себя чувствуешь?

– Кажется, что вот-вот умру, – прошептала Димити жалобно, потому что из-за усилия, потребовавшегося, чтобы выпрямиться, голова закружилась, как суп в кастрюльке, когда его помешивают ложкой.

Чарльз тихо засмеялся, подошел и сел рядом с ней:

– Ты сильно нас напугала. Чего ради тебе вздумалось убежать?

– Я… Селеста… – Она сдалась, не в силах подыскать объяснение.

Лицо Чарльза то нависало над ней, оказываясь так близко, что его можно было поцеловать, то снова отступало, вздымаясь и оседая, точно морские волны.

– Как вы меня нашли? – спросила Димити. Она мечтала, что он ее спасет, и мечта сбылась.

– Нужно сказать, это удалось мне с большим трудом. Я ходил кругами вокруг гостевого дома, каждый раз уходя все дальше и дальше. Прошло немало часов, пока я не услышал гвалт, шум и крики…

– Я… я заблудилась, – проговорила Димити и застенчиво взглянула на Чарльза. – Вы обо мне беспокоились?

– Ну конечно, я был чертовски встревожен! Как ты поранила голову? Надеюсь, тебя не били?

– Ах, те мужчины! – выдохнула она, вспоминая произошедшее. – Я хотела пролезть под шлагбаумом, чтобы ускользнуть от этих ужасных людей, и ударилась о него головой…

– Ты пыталась пройти за барьер? Рядом с мечетью? – Чарльз нахмурился.

– Ну, я… просто хотела от них убежать… все кричали!

– Они просто говорили, что тебе нельзя там находиться, глупышка! На ту улицу за барьером вход разрешен только мусульманам. А в то время дня он был закрыт еще и для женщин, особенно тех, которые не закрывают лица. Ты сильно напроказничала, малютка Мици! – Чарльз вздохнул, а потом слегка улыбнулся: – Неудивительно, что они подняли такой шум.

– Я не виновата! Просто я не знала! – крикнула Димити. – Мне казалось, они хотят меня убить!

– Тише, успокойся. Они, конечно, не собирались никого убивать, а просто пытались удержать тебя от оскорбления их святыни. Вы друг друга не поняли, и ты, должно быть, очень напугалась. Понятное дело.

Димити закусила губу, и слезы хлынули у нее из глаз.

– Сожалею, что оказалась такой обузой. Простите, что вас напугала.

– Теперь это уже не имеет значения. Мы очень рады, что ты снова с нами, в целости и сохранности. Селеста и девочки тоже тревожились… – При упоминании о Селесте Димити обмерла и опустила взгляд на свои грязные руки и колени. Чарльз смущенно откашлялся. – Мици, расскажи, пожалуйста, что случилось. Из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор? – спросил он.

– Так, значит, Селеста не рассказала?

– Нет. Она предпочла промолчать. Говорит, я не пойму, и это останется между вами. – Димити задумалась над его словами, обрадованная тем, что Селеста ничего не открыла Чарльзу, и одновременно обеспокоенная этим ее решением. Получалось, что владение этим секретом увеличивало власть Селесты над соперницей.

– Я… надела кое-какие ее вещи. В… вашей комнате. Украшения и… шарф. Она застала меня. Может, ей показалось, что я их краду… Но это было не так! Клянусь! Я не замышляла ничего плохого!

– И это все? Она поймала тебя на том, что ты примеряла некоторые из ее вещей, и пришла в ярость? – Чарльз нахмурился, как будто не мог в это поверить.

Димити судорожно откашлялась.

– Мне показалось, она собирается меня убить, – сказала Димити кротко.

– Не смеши меня. Селеста тебя любит.

– А вы меня любите?

– Я… – Чарльз замолчал и снова взглянул на нее, очень серьезно, как будто вдруг в чем-то засомневался. Димити затаила дыхание. – Да, конечно люблю. – Голос его стал странным, напряженным. – Как мою собственную дочь, Мици. Даже такую, всю в синяках. Будет, знаешь ли, любо-дорого посмотреть. К утру все станет фиолетовым. Пощупай. – Он взял ее руку и осторожно приложил пальцами к огромной шишке на голове. Димити поморщилась. – Это произведет впечатление даже на Элоди, – проговорил он.

– Сомневаюсь.

– Ох, черт побери. Из ссадины сочится сукровица. Подожди.

Чарльз достал носовой платок и промокнэл свежую ранку на лбу у Димити, осторожно придерживая ее голову за подбородок. Димити наслаждалась этим прикосновением и тем, как дыхание Чарльза холодит ей кожу, ловила запах его тела, его пота. Она робко прикоснулась к его руке, оказавшейся рядом с ее лицом. Чарльз осматривал ранку, но когда он почувствовал ее руку на своей, то посмотрел ниже, и их взгляды встретились. Постепенно его глаза расширились, словно он увидел что-то опасное. Чарльз перестал обрабатывать ранку, и на миг, всего на один прекрасный миг Димити показалось, что он собирается снова ее поцеловать. Ей совершенно ясно представилось, как он наклоняется вперед и она чувствует вкус его губ. Сердце бешено заколотилось, его удары отдавались в голове, и боль стала едва выносимой, но Димити это не волновало.