Ксения похлопала коллегу по плечу – Время, мой дорогой друг, время меняет всё, в том числе и нас – она вздохнула – время и наши поступки. Но заверяю, что это далеко не всё, что тебе предстоит узнать о ней.

Кирсанов удивленно посмотрел на Авалову. Девушка лишь пространно улыбнулась.

* * *

Наташа сидела на холодном металлическом полу камеры центральной тюрьмы Петерштадта. Её руки были по-прежнему закованы, словно бы она, без наручников, могла устроить какую-то диверсию.

Девушка сделала глубокий вдох и попыталась внутренне успокоится. Это было трудно. В этом месте всё было спроектировано таким образом, чтобы пленник постоянно чувствовал отчаяние и свою беспомощность перед карающей машиной государства. Нервная система человека одновременно его враг и союзник. Нет более гармоничного, чем человек с эмоциональным и чувственным равновесием и нет более разрушительного, чем человек с расшатанными нервами. Это видно даже по наружности человека. Тот, кто хочет подчинить человека первым делом, должен расшатать его нервную систему. Убрать рефлексию и рациональность и превратить в загнанного зверя. А там, где человек обращается в зверя утрачивается духовность.

Ощущение беспомощности. Первый шаг на пути к этому. Для каждого есть своя беспомощность. Её беспомощность была вызвана неизвестностью. Отсутствием знаний о происходящих вокруг событиях. Против неё задействовали самый простой способ борьбы, и она влетела в ловушку с головой. Она как всегда слишком смотрела за горизонт и не обращала внимание на события, происходившие вокруг неё. Увлеклась погоней за необычной историей. Те, кто отправил её сюда прекрасно просчитали её стремление помогать невинным. Всё было заранее спланированно так, чтобы устранить её из борьбы против закона о цифровом распределителе. Она должна была понять это раньше.

Нет, как-то слишком просто. Существуют более тривиальные способы устранить неугодного депутата. Да в эту историю её определенно заманили и очевидно, что и этот её арест тоже часть плана… но только ли те, кто схватили её являются главными игроками? Ей казалось, что есть кто-то ещё.

Странное происходило в мире. Не только здесь, но повсюду. Это «странное» пугало холодом неизвестности и подобно щупальцам распространялось во всех уголках Земного шара, куда только могли дотянуться эти щупальца. Неизменным спутником этого был страх от неизвестности грядущих событий, который заставлял людей переставать бороться за свое достояние и погружаться в стазисное самосохранение. Только оно давало фальшивое чувство защищенности от невидимой тебе и в то же время всевидящей системы. Она смотрела на тебя с экрана телевизора в новостях и кинофильмах, со страниц книг и глянцевых журналов. Эта система была везде и нигде. Её можно было ощутить в воздухе, но нельзя увидеть в реальности. Она высасывала из каждого всё до капли, оставляя только очень маленький процент сознания. У тебя не было ничего, кроме тех, кто стоит выше, и вот они и определяют правила, по которым действуют все лица, вовлеченные в происходящее. Высшая точка системы. Организация.

Борьба против Организации лишь акселерирует её действия. Заставляет проявлять себя. То, что происходит сейчас, подразумевает именно это.

Здесь, в заточении, до неё долетели только обрывки информации. Переворот в стране произошел гладко, почти бескровно. Официальная версия полностью совпадала с той, которую озвучил ей генерал Артамонов – чрезвычайное положение до конца карантина. Кто-то, конечно, стал задавать вопросы, но в основном они оставались беспочвенными, ведь политика государства никак кардинально не поменялась, на первый взгляд. Не декларировалось никаких радикальных изменений, кроме разве ускорения принятия закона о цифровом распределителе. С этим законом и радикальные изменения не нужны. Они будут проходить, но в невидимом обычному человеку цифровом пространстве. В итоге дальше кухонных разговоров дело не двинется, да и разговоры как обычно будут шёпотом. В мире цифрового распределителя уже невозможно будет понять, кому можно доверять, а кому нет. Организация ведет игру очень умную, здесь ей нужно отдать должное. Если бы все знали о ней в действительности, могло бы начаться восстание, но оставаясь в тени организация насаживает панику, неопределённость и страх.

Лязгнул замок и открылась тяжелая металлическая дверь. Проем заслонили двое конвойных.

– Покровская, на выход! – пророкотал старший.

Её грубо вытащили из камеры и повели по длинному коридору, освещенному покачивающимися лампами. Было темно, и Наташа даже не могла увидеть лица своих конвоиров. Только слышала звук шагов, в такт её шагам.

Послышался скрип металлической двери. Девушку завели в небольшое квадратное помещение с маленьким квадратным окном во фронтальной стене. Из него святила луна. Отсюда девушка поняла, что уже за полночь. Конвойные опустили её на железный стул и удалились. На секунду в комнате воцарилась тишина, до тех пор, пока чья-то внушительная фигура, затянутая в форму, не закрыла собой окно и луну.

– Что вы сделали со мной?! – воскликнула Наташа – вы не осознаете последствий!

Она сомневалась, что крик подействует, но никакого другого варианта выражения эмоций ей не оставили.

Генерал Артамонов щелкнул металлической зажигалкой. В нос девушки ударил запах сигары.

– Вижу вы до сих пор упорствуете, Наталья Владимировна – сказал ей Артамонов – не хотите признавать очевидное. Вас практически поймали с поличным. Имейте мужество признать свою вину.

Он сел за металлический стол, нагроможденный бумагами. Теперь они оказались разделены холодным прямоугольником.

Наташа гордо выпятила вперед подбородок.

– Не вижу за собой никакой вины – сказала девушка – всё, что вы делаете это незаконно, как и мое содержание под стражей. Я официально требую предоставить мне веские основания ваших действий.

Генерал рассмеялся.

– Позволю себе, ещё раз напомнить вам, – сказал Артамонов. – Что вы лишены вашего официального статуса, по крайней мере на время расследования. Безусловно он будет вам возвращен, если вы сумеете доказать свою невиновность, однако учитывая ваши неординарные поступки вы вряд ли добьётесь успеха.

– Мои поступки? – неуверенно переспросила Наташа.

– О да – отечески сказал генерал – вы, дорогая совершили множество непростительных ошибок, ещё до убийства полковника Воротынцева. Подумать только, снюхаться с иностранным дипломатом и вместе проворачивать какие-то тайные дела с бандитами. Согласитесь, это очень некрасивое поведение для члена правящей партии. Коллеги были о вас куда более высокого мнения. Но им пришлось раскрыть глаза, и кое-что разъяснить. Убийство офицера военной разведки только подкрепило вашу вину. Зря вы пошли на такой опрометчивый шаг. Ваши коллеги всецело приняли нашу позицию. Но меня все же интересует семантика ваших поступков. Почему вы совершили такое и встали на путь предательства? Признаюсь, что мне не до конца ясны ваши намерения.

Артамонов двинулся вперед и навис над девушкой, как гигантская летучая мышь. Всё-таки удивительно, как меняется внешность человека в зависимости от