снесены, упавшие паруса закрыли обзор большинству орудий левого борта. Корабль сейчас – просто что-то деревянное на воде. Но как только появляется возможность выстрелить, «Бельиль» стреляет. С прикованным гвоздями к остаткам одной из мачт флагом!

80-пушечный «Тоннант» капитана Чарльза Тайлера. «Тоннанту» хорошо досталось, к тому же за него удачно «зацепился» французский «Альжесирас». В отличной позиции для абордажа! «Альжесирасом» командует контр-адмирал Магон, горяч, очень горяч. Он сам собирается вести своих матросов на абордаж. Одна пуля, выпущенная английским стрелком, сбивает с адмирала шляпу. Другая – попадает ему в правую руку. Магон кричит матросам: «Вперед!» Еще пуля в плечо, а потом – ядро разрывает его пополам.

Французы начинают атаку без адмирала! Ах, как быстро в ближнем бою можно поменяться ролями. Атака отбита, и уже англичане берут «Альжесирас» на абордаж!

Уже упоминавшийся испанский капитан Чуррука получил смертельное ранение, и все, о чем он просил: не сдавать корабль, пока он жив. Просьбу выполнили, но как только Чуррука скончался, команда сдала «Сан-Хуан Непомусено», сражаться дальше не имело никакого смысла.

…«Виктори» обстреливали шесть или семь кораблей. Потери – тяжелейшие. Ядро попало в секретаря Нельсона, Скотта, и морские пехотинцы хотели незаметно убрать тело с палубы, чтобы адмирал не расстраивался. Однако адмирал видел, как его помощник упал, и спросил у командира морских пехотинцев: «Скотт убит?» Услышав утвердительный ответ, Нельсон тихо сказал: «Бедняга…» Минуты, остаются минуты.

Палили страшно, но как только «Виктори» занял удобную позицию, он так ответил флагману Вильнёва, что тому стало плохо с одного только залпа. Англичане стреляли гораздо лучше, как обычно. Минус двадцать пушек противника, а все живое с палуб картечные заряды, выпущенные из карронад, просто смели. Увидев, что флагман оказался в сложном положении, несколько кораблей бросились ему на выручку.

Нельсон и Харди от ядер не прятались. Одно из них ударило так близко, что Харди получил примерно такое же ранение, как Коллингвуд. Щепкой в ногу. Убедившись, что с капитаном все в порядке, Нельсон заметил: «Они слишком горячатся, Харди! Долго это не продлится».

Горячий капитан «Редутабля» Люка хотел закончить все поскорее. Роста в нем метра полтора, а отваги действительно хоть отбавляй. В искусстве маневра Люка не особо хорош, зато знал толк в абордажном бою. Еще в Кадисе он попросил, чтобы ему дали побольше солдат и ручных гранат. Он подготовился.

Харди еще в самом начале боя сказал Нельсону, что, по его мнению, им не удастся разрезать линию противника, если не удастся взять один из вражеских кораблей на абордаж. Адмирал якобы ответил: «Что ж, так тому и быть. Мне все равно, какой корабль мы будем брать на абордаж, право выбора – за вами».

В описании событий, которые последуют дальше, есть некоторые разночтения. Что, ввиду их особой важности, объяснимо. Кто-то считает, что это «Редутабль» буквально бросился на «Виктори». Кто-то, что «Редутабль» выбрал Харди. Есть и мнение, что все произошло относительно случайно, поскольку несколько кораблей находились в такой близости друг от друга, что оправданным было бы почти любое решение. Не так уж и важна «степень близости», ведь интересует нас именно «Редутабль».

Капитан Люка, несомненно, готовился к абордажному бою. Пушечные порты на нижней палубе по левому борту были задраены, чтобы затруднить возможность абордажа для моряков с «Виктори», к борту флагмана Нельсона «Редутабль» хорошо «прицепился». Люка в любом случае действовал храбро.

Его корабль сильно уступает «Виктори» в мощи, к тому же он – двухпалубный, а «Виктори» – трехпалубный. В самом начале второго оба корабля были привязаны друг к другу и могли начинать абордаж. Но «Виктори» выше «Редутабля», что для французской абордажной команды большой минус, однако есть и большой плюс.

Стрелки! Если хотите – снайперы. Они-то, как обычно, достаточно высоко, на марсовых площадках. Аккурат напротив верхней палубы «Виктори», всего-то метрах в пятнадцати.

Вообще-то марсовые стрелки – те еще снайперы. Заряжать мушкет в несколько приемов, когда тебя раскачивают ветер и волны, крайне сложно. Но не скорострельность, а точность была для них важна. Навыки, в конце концов, развивались, однако многое зависело от расстояния. Здесь все просто: чем ближе, тем лучше. И 15–30 метров до цели – почти идеально. Вот почему мушкетный огонь с «Редутабля» нанес «Виктори» огромный урон. Капитан Люка с удовлетворением вспоминал об этом. На абордаж они так и не пошли, зато сделали кое-что другое.

Убить в бою великого врага дело, наверное, почетное. Хотя такие герои часто остаются безымянными. Мы не знаем, например, кто застрелил блистательного генерала Дезе при Маренго. В знаменитого генерала Лассаля при Ваграме пулю послал какой-то «раненый венгерский гренадер». Про Нельсона мы тоже не знаем, но в людях, заявлявших: «Я убил Нельсона!», недостатка нет. Тех, кто «видел» таких людей, – еще больше.

…Полковник Дринкуотер Бетюн, когда-то плававший с Нельсоном, рассказывал о своих знакомых, поселившихся в Париже после 1815 года. Они наняли для работ по дому плотника с «Редутабля». Тот охотно рассказывал про своего мичмана, якобы и «попавшего» в Нельсона. С деталями. «Взял специально четыре пули» и т. д.

В 1826 году в Америке были опубликованы «Мемуары Робера Гильмара, французского сержанта». Гильмар утверждал, что это он «нанес смертельный удар». Эту версию быстро проверили, и выяснилось, что Гильмара придумал некий предприимчивый американский конторский служащий.

Есть версия, согласно которой Нельсона случайно подстрелил кто-то из своих, да мало ли тех, кто желает «подняться» за счет сенсационного утверждения?

Чаще всего все же называется два имени. Некоего Гуллемана, одного из лучших стрелков капитана Люка, и Жан-Батиста Дюфо, тоже марсового стрелка.

Гуллеман, кстати, оставил воспоминания, в которых он не утверждал, что убил Нельсона. Только предполагал, что пуля могла быть и его. Аргумент в пользу Дюфо, потерявшего в бою ногу, – необычайно щедрый пансион, назначенный ему Наполеоном. Но что-то мне подсказывает, если бы в Дюфо были «уверены на 100 %», то из него сделали бы героя. Не тот случай, чтобы хранить тайну. И все понимают, что при плотном огне, который вели марсовые стрелки, установить «того, кто» практически невозможно. Ясно одно – роковой выстрел сделал кто-то из стрелков «Редутабля».

…Четверть второго. Время называют это. Нельсон вместе с Харди был на квартердеке, примерно на том же месте, где чуть раньше погиб Джон Скотт. Харди шел чуть впереди адмирала, правее. Пуля пробила эполет на левом плече Нельсона и вошла в грудь. Когда Харди обернулся, он увидел, как сержант морской пехоты Сэкер и два матроса поднимают адмирала с палубы. Капитан бросился к нему и услышал: «Вот они и достали меня, Харди…»