С позволения папы короли Португалии и Испании несли ответственность за обращение в евангельскую веру всех стран, завоеванных их солдатами. Католическая Церковь ожидала, что властители вышлют миссионеров и поддержат их и в Индии, и в Перу. Монархи обладали привилегией власти над миссионерами и могли назначать епископов для управления своими недавно крещенными подданными.

В основе этой новой миссионерской эры лежала идея о расширении образа христианского властителя – божественно назначенного предводителя своего народа, от которого ждали, что он устранит со своей земли все знаки идолопоклонства и приведет своих подданных к воцарению Христа через святую Католическую Церковь.

Возможно, яростная природа испанских экспедиций коренится в ревностной преданности испанцев Матери-Церкви и в проникновении воинствующего ислама в Испанию. К сожалению, экспедиции приняли яростный фанатизм крестовых походов. Тот же Кортес, безжалостный покоритель Мексики, был предан Деве Марии и всегда хранил при себе ее статуэтку. Он много молился и каждый день бывал на мессе. На одном флаге он велел изобразить крест, на другом – образ Девы Марии…

Изначальная политика испанцев по отношению к индейцам, так называемая энкомьенда, даровала испанским колонистам то или иное число индейцев – для работы на рудниках и плантациях завоевателей. За свои труды индейцы получали защиту и наставление в святой вере. Поскольку они были виновны в великих преступлениях – человеческих жертвоприношениях и идолопоклонстве, – испанцы считали, что должны остановить это варварство. И война с индейцами для них была праведной – как война Израиля с безбожным Ханааном. В 1531 году епископ Сумарраги писал из Мексики о том, что испанцы уничтожили больше пяти сотен храмов и двадцать тысяч идолов.

Защитник угнетенных

Одним из защитников угнетенных индейцев был Бартоломе де Лас Касас. Его отец сопровождал Колумба в том давнем втором плавании в Вест-Индию. Сперва Бартоломе столь же ревностно следовал идеям христианского империализма, как и любой другой испанец в Вест-Индии или Мексике. Впрочем, ближе к сорока годам он пережил духовное обращение и принял священный сан – то был первый такой случай в Новом Свете. Его стали терзать муки совести. В проповеди перед губернатором и предводителями колонизаторов он обличил жестокости, которые видел вокруг. Как мог христианский Бог устроить все так, что жестокость стала орудием обращения в веру?

Лас Касас столкнулся с повсеместным сопротивлением; многие сочли его мечтателем и угрозой Испании. Иные миссионеры утверждали, что дикие и варварские народы не могли прийти к вере, если силой не показать им ложность их путей. Другие колонисты настаивали на том, что Лас Касас, выступая против энкомьенды, может привести колонии к экономическому краху.

Однако Лас Касас упорствовал в своих взглядах. Он совершил четырнадцать миссионерских странствий по Атлантике, стремясь побудить испанских властителей рассмотреть иной путь к обращению индейцев в христианскую веру. Отчасти благодаря его мольбам Карл V в 1542 году издал ряд указов, «Новые законы», которые смягчили суровость энкомьенды и установили принцип о том, что и у индейцев есть права человека.

Впрочем, законы в Испании были одни, а в Мексике все воплощалось по-иному. В дни знаменитой Вальядолидской хунты, богословских дебатов на Юкатане в 1550 году, Лас Касас выступал за равенство и свободу индейцев. Единственный путь к их обращению, сказал он, – это мирная проповедь слова Божьего и пример святой жизни. Его противник, Хуан Хинэс де Сепульведа, привел аргумент Аристотеля – о том, что определенные народы по природе своей рождены быть рабами. «Испанцы, – сказал он, – возвышаются над индейцами, как человек над обезьяной». И несмотря на все усилия, которые прилагал Лас Касас, христианский империализм продолжался в Новом Свете и задерживал распространение Евангелия среди индейцев.

Индейцы со рвением принимали христианскую веру – но с таким же рвением были готовы отречься от нее. С 1524 по 1531 год францисканцы крестили более миллиона мексиканцев. Практика массового крещения, возможно, напомнит о массовых обращениях в Европе в дни раннего Средневековья. В наши дни такие обряды кажутся верующим, делающим акцент на личности, предстоящей перед Богом, чем-то поверхностным или даже исполненным предрассудков.

Весьма известна история о том, что Кортес дал в одном из городов строжайшие повеления: жители должны были поклоняться христианскому Богу и заботиться об одном из коней Кортеса – тот хромал. Верноподданные индейцы подчинились. Они кормили коня цветами и фруктами, пока тот не умер. Они решили, что конь Кортеса – это и есть христианский Бог. Позже двое францисканцев узнали, что индейцы сделали образ коня и поклонялись ему как богу грома и молний.

Португальцы, как и испанцы, приняли идею о том, что христианский король отвечал перед Богом за духовное благосостояние своих подданных. В итоге Гоа, центр торговой империи португальцев в странах Востока, стал городом великих церквей в стиле барокко. Там был даже архиепископ – представитель господства Католической Церкви над всей Восточной Азией, и португальские власти следили за тем, чтобы никакое идолопоклонство не оскверняло земли их христианского короля.

Впрочем, португальцы встретились с проблемой, неведомой испанцам в Америке. Они встретились с высокоразвитыми цивилизациями и древними религиями, бывшими намного сильнее, нежели у инков и ацтеков. И это заметно повлияло на взаимодействие многих христианских миссионеров и азиатов. В Индии, Японии и Китае политика «обращения мечом» была изменена, а кое-где и оставлена – ради «политики адаптации». Иезуиты особенно интересовались тем, какие обычаи в культуре Японии, Китая или Индии были просто общественными или гражданскими, а какие были несовместимы с христианским крещением.

Франциск Ксаверий

Великий зачинатель христианских миссий на Востоке сошел на берег в Гоа в 1542 году. Франциск Ксаверий (1506–1552), помощник Игнатия Лойолы, был назначен папским легатом на службе у короля Португалии. Чиновников где бы то ни было обязали оказывать ему содействие в проповеднической миссии. Он выяснил, что Гоа, как и большая часть морских портов, заполнен отребьем с тысячи побережий, потакающим своей лютой похоти. И тогда, стремясь к новым высотам, он обратил взор на еще более дикое поле – на южную оконечность Индии.

В 1534 году рыбаки, живущие на юго-восточном побережье, искали защиты у короля Португалии. Из-за разбойников на земле и на море их жизнь была жалка. Португальцы согласились защитить их при условии, что те примут крещение. Те согласились, но за первые восемь лет в их новом христианском исповедании некому было объяснять им тайны новой веры. Ксаверий, «маленький смуглый человек», откликнулся на этот зов. Он странствовал по горячему песку холмов и шел всюду, где были раскиданы рыбацкие деревушки, звонил в колокольчик, созывая рыбаков, и читал вслух Символ веры, Молитву Господню, Десять заповедей и Розарий. Когда рыбаки выучивали слова и исповедовали в Символе свою веру, Ксаверий крестил их сотнями – пока его руки не опускались от усталости. Через три года у него уже была устроенная церковь, и он передал ее преемникам.