Рустам в моей комнате. Срывает одеяло, раздирает мою одежду и зажимает рот ладонью, гасит крик ужаса. Берет свое. Вбивается внутрь. Крадет невинность. Пачкает простыни кровью. Толкается резче, жестче. Вдавливает в постель.

Я бы и правда его не простила. Никогда.

Он бы добился от меня отклика. Нашел бы ключ. Физически ему нет равных в постельных утехах, поэтому капитуляция моего тела стала бы лишь вопросом времени.

Я бы его ненавидела. Боже. Как бы я его ненавидела.

— А когда мы были в замке, — сглатываю. — Но я еще не вспомнила и не поняла, что к чему. Ты тоже находился на грани срыва?

— А ты не видела? — интересуется мрачно.

Видела. Изморозь разливается под разгоряченной кожей.

— Ты держала мои яйца в железных тисках, — усмехается Рустам.

— Я не делала это специально, — закусываю губу.

— Колдунья, — чеканит он. — Колдовская принцесса. Ты всегда будешь девственницей. Даже когда заглатываешь член под корень и полируешь яйца языком. Даже когда ноги раздвигаешь, извиваешься, как голодная кошка, и течешь под ударами хера. И если я выдеру тебя в задницу, ты свою невинность не потеряешь.

— Я кажется, не готова, — откашливаюсь. — К анальному сексу.

— Я понял, — резко подается вперед и запечатывает рот безумным поцелуем. — Раньше тебя. Мы обсудим это снова. После родов. После того, как ты полностью восстановишься. Спешить нам некуда.

— Выходит, ночь будет обычной?

— Чертовски скучной, — кивает Рустам и опять целует меня, причем так, что мозг моментально отключается, отправляя разум в сладкую темноту.

Я отдаюсь порочным ласкам. Прогибаюсь и льну навстречу всем существующим грехам. Упоительное чувство. Опьяняющее. Чистый экстаз.

Муж не спешит избавлять меня от свадебного наряда. Наоборот, поправляет основательно съехавший лиф, бережно расправляет сбившуюся юбку. Кажется, его очень заводит то, как я выгляжу. Невинно. Соблазнительно. Противоречия до жути возбуждают.

— Я теперь похожа на принцессу? — спрашиваю, судорожно глотая разгоряченный воздух. — Да?

— Ты и есть принцесса, — невозмутимо заключает он. — Всегда.

— Нет, я в другом смысле, — улыбаюсь. — Пышное платье. Кружева. Множество украшений. Я сейчас выгляжу, как настоящая принцесса из сказки.

Рустам ухмыляется, скалится, словно голодный зверь. Заваливает меня на спину, нависает сверху, опираясь на крепко сжатые кулаки.

— А ты мой принц, — обхватываю его мятежную голову ладонями, провожу пальцами по щетинистым щекам. — Опасный. Темный. Мрачный. С печатью порока на благородном лице. Детские сказки милые и светлые. Но у нас совсем другая история. Взрослая.

— Я не принц, — поворачивается и целует мои запястья, сперва одно, после другое, таким простым жестом умудряется напрочь сбить пульс. — Я тот, кто сожрет любого, если тот посягнет на мое.

— Дракон, — выдыхаю и не узнаю собственный голос.

— Я буду пировать на твоей плоти ночь напролет, — раздается хриплое обещание, острием ножа вонзается под кожу.

Рустам задирает мою юбку до талии. Действует напористо и ловко, устраивает все таким образом, что полностью обнажает мои ноги. Горячие пальцы скользят по ажурному кружеву чулок, слегка поддевают тончайшую ткань, добираются до голой кожи.

Я против воли издаю надсадный стон. Выгибаюсь дугой.

А муж ведь только начал играть. Держит на хрупкой грани. Еще не сталкивает в бурлящий костер страстей, не погружает в адское пекло. Умело распаляет чувства. Пробуждает острое и дикое желание.

Его дыхание ласкает бедра. Дразнит и будоражит, заставляя покрываться колючими мурашками, принуждая мелко подрагивать.

Жесткое давление. Резкий треск ткани.

Это длится буквально мгновение. А после меня обдает холодом. Нижнее белье отправляется прочь.

Рустам грубо сдергивает с меня то, что ему мешает. Раздирает в клочья единственным движением, обнажает в самом сокровенном месте.

— Ты делаешь то, что тогда хотел? — спрашиваю прерывисто, приподнимаюсь на локтях, желая встретить пылающий взгляд хищника. — Ты можешь представить, будто мы снова там. В прошлом. В моей спальне.

Пальцы скользят по внутренней стороне бедер, проходятся по отметинам, которые остались после разрыва ткани. Уверенный жест. Властный.

— Мне восемнадцать, — шепчу я. — Это наша первая ночь. И я совсем не чувствую ненависти. Ты не враг. Не палач. Ты мой любимый. Мужчина. Дракон.

Опасная игра. Куда я пытаюсь проникнуть?

— Игривая ты, — криво усмехается Рустам. — Принцесса.

Проводит ладонями по моим ногам. Поглаживает очень нежно и ласково, а потом забирается под резинку чулок и оттягивает, резко отпускает, позволяя ужалить обнаженную кожу.

Боли нет. Или просто не замечаю?

— Я хочу тебя, — признаюсь искренне.

В черных глазах сверкают искры одержимости. Красиво очерченные губы растягиваются в угрожающей ухмылке. Весь его вид обещает показать мне настоящую темноту. Но я не боюсь. Ни капли. Доверяю ему. Открываюсь. Оголяю самую суть.

Рустам целует меня. Так, как никогда прежде не целовал. Там.

Он обрушивается, будто стихия. Смертоносный ураган. Разрушает все на своем пути, а дальше дарит новую жизнь.

Я задыхаюсь. Откидываюсь назад, на смятые простыни. Комкаю скрюченными пальцами свою пышную юбку. И кричу. Очень громко кричу, буквально захлебываюсь.

Я не понимаю, как ему настолько быстро удается довести меня до исступления? Когда? В какой момент он полностью отбирает контроль? Неужели я была заведена до предела? Я теряюсь, ничего не способна проанализировать, лишь вскрикиваю и всхлипываю.

Его язык скользит по складкам моей плоти. Пробирается вглубь и ударяет по таким точкам, что меня колотит. Быстро. Медленно. Опять безумное ускорение. Бешенство. Томительное замедление. Стоп-кадр. Снова дерзкий захват. Жадный напор.

Ритм постоянно меняется. Темп. Частота.

Очень скоро я вообще перестаю соображать, что именно происходит вокруг. Ощущаю себя искрящимся проводом, по которому пустили безумный разряд электрического напряжения.

Только одна навязчивая мысль пульсирует в помутневшем сознании.

Я могла испытать все это гораздо раньше. Реально. Еще несколько лет назад. Я могла ему сдаться. Капитулировать.

Столько времени упущено зря. Столько жутких и одиноких ночей прошло в кошмарах.

Проклятье. Какая жестокая ирония. А ведь Рустам и был моим главным ужасом. Тем, кто являлся в чудовищных снах и терзал, мучил, причинял адские страдания. Он заставлял меня вскидываться посреди ночи, просыпаться от собственных криков в густой тьме.