Двигатели «Геккона» перешли в посадочный режим и звуки наших голосов утонули в настырном нытье вспомогательных турбонагнетателей.

Мы садились.

– Все на выход! – скомандовал Бондарович, захлопывая забрало своего скафандра. – На свежем воздухе продолжим!

«На свежем воздухе» было не скучно.

Там вовсю хлопотали циклопы групп Арбузова и Водопьянова – другие «Гекконы» забросили их на место чуть раньше нас.

Второй неожиданностью стали три бронемашины «Тарпан», выруливающие с реактивных десантных платформ. Это значило, что незадолго до нашего появления здесь на бреющем прошел «Кирасир» и любезно выбросил их из кормового десантного люка.

Все три «Тарпана» были вооружены зенитными модулями «Вербена».

Пожалуй, против удара паладинов они не продержались бы и минуты. Но все равно на сердце у меня потеплело.

И это было еще не все!

Не успел я осмотреться по сторонам, как над нами объявился новый «Кирасир». Система невидимости «Гриффин» была включена, поэтому о его присутствии можно было судить лишь по рокоту двигателей и дымчатой кляксе преломленного света.

Оттуда, из этой кляксы, одна за другой вывалились четыре реактивных десантных платформы и, повинуясь командам операторов, мягко расселись вдоль полосы прибоя.

– А вот и коробчонка для лягушонки, – весело сказал Бондарович. – Идемте.

Не оглядываясь, Бондарович бодро зашагал к платформам.

– Да, кстати, – добавил он, – прикажите другим своим группам следовать за нами.

Что я и сделал.

– Расчехляйте, – скомандовал Бондарович циклопам через голову командира, то есть, собственно, через мою.

«Давай-давай, командуй, – подумал я. – Может, ты, кап-три, еще и „Антона“ с „Бертой“ подорвешь? Я бы не возражал…»

– Это скафы, – пояснил Бондарович, отвечая на наш коллективный незаданный вопрос.

Мы примолкли. Какие на фиг скафы? Откуда они здесь?

– Да-да, те самые диверсионно-штурмовые скафы, – продолжал Бондарович, – которые клонский спецназ использовал на Урмии при захвате танкера «Таганрог».

Ах вот оно что! На Урмии! Тогда, считай, старые друзья. Про них, про них, родимых, я в отчете писал!

– Они достались нам в качестве трофеев и были перевезены на Тэрту, в Синандж. Вчера мы забрали их из Синанджа по прямому указанию товарища Иванова. Ну и интуиция у мужика, я вам скажу… Поразительная! Страшно работать рядом! Вот откуда он мог знать тогда, что нам эти скафы пригодятся?! Обстановка-то совсем о другом пела! Я еще думал: зачем они нам? Время на них тратить, ресурсы… И вот, оказалось, Иванов прав, а я – дурак…

– Бывает, – обтекаемо высказался я.

– Кто-нибудь умеет ими управлять? – спросил Бондарович у циклопов.

Все промолчали. Кроме Черныша.

– Они же клонские, товарищ командир… – извиняющимся тоном сказал он. – На нашем я бы еще кое-как…

– Так я и думал, – кивнул Бондарович. – Зато я умею.

«А толку-то? Вы же с нами все равно не поплывете!» – читалось в скептических взглядах циклопов. И Бондарович, конечно, прочел.

– Я поведу головной скаф, – твердо сказал Бондарович. – Остальные три я запрограммирую следовать за лидером. Благо, они это умеют. Таким образом, задача пилота скафа упростится донельзя: по достижении конечной точки маршрута всплыть и подвести скаф к берегу. Справитесь? – спросил Бондарович, адресуясь к Чернышу.

– Ну… если только всплыть и к берегу… Тогда можно попробовать.

– Мне нужны еще два добровольца.

– Ну я могу, – сказал Свиньин. – Я же в Сочи вырос.

Паладины накрыли нас перед самым погружением.

Я стоял на рубке второго скафа. Он должен был следовать за флагманским, который управлялся Бондаровичем.

Когда десятки гейзеров, каждый высотой с девятиэтажку, разом взметнулись над водой, я оценил ситуацию мгновенно.

Бросился к люку.

Упал – тугая ударная волна швырнула меня к такому близкому и вдруг показавшемуся таким далеким комингсу.

В каких-то сорока метрах от скафа в воду с шипением рухнуло что-то массивное, объятое страшным, ядовито-зеленым пламенем.

– Полный ход! Погружение! – услышал я в наушниках команду Бондаровича. Ее тут же отрепетовали Свиньин и двое других добровольцев – Черныш и Казанский.

Я вскочил на ноги, в один прыжок оказался у люка, когда сильный толчок в плечо развернул меня на полгоризонта и едва не опрокинул снова.

Заверещал аварийный сигнал. Мозги скафандра сигнализировали о разгерметизации.

Этого только не хватало!

Соседние скафы бодро неслись вперед, одновременно с этим погружаясь.

Каких-то пять, десять секунд – и они будут в безопасности.

Но пережить тот роковой день было суждено не всем.

Я видел, как закипела вода вокруг третьего скафа. И спустя мгновение взрыв огромной силы вышвырнул скаф на поверхность воды.

– Товарищ капитан, скорее вниз! – услышал я.

Из рубочного люка торчала голова Щедролосева.

– Иду! – крикнул я.

Но оторваться от зрелища было выше моих сил.

Скаф, который вел Казанский, раскололся пополам от удара о воду. Из него посыпались мои циклопы. Их было десять.

Остановиться, чтобы подобрать их, мы не имели права. Сделай наш скаф это – и мы наверняка разделили бы их судьбу.

Оставалось надеяться на то, что скафандры «Богатырь» спасут их даже под водой и что ребята с «Гекконов» проведут спасоперацию по всем правилам…

И я надеялся. А что мне оставалось делать?

Щедролосеву пришлось силком тащить меня в рубку – увиденное основательно выбило меня из колеи. Хотя, казалось бы, видал и не такое…

В техногенной берлоге рубки стало полегче.

– Товарищ капитан, вы ранены, – утвердительно сказал Щедролосев.

– Нет.

– Вы полностью уверены? В скафандре у вас дырка.

– Да, дырка. Но ранения нет. Промахнулись на сантиметры.

В рубке было два кресла. Одно занимал Свиньин. Другое – Щедролосев. Свое кресло Щедролосев уступил мне. Я не стал отказываться – ноги не держали.

Тем временем скаф благополучно погрузился.

Свалка паладинов и «Дюрандалей» осталась далеко наверху.

– Долго нам еще? – спросил я у Свиньина.

– Полчаса где-то. Понтоны с «Тарпанами» сильно тормозят…

Тут надо пояснить. Дело в том, что сорок тонн силумита до места применения требовалось еще доставить. И ежу было ясно, что перемещать такую массу вручную моим циклопам не под силу.