Мы прошли еще шагов сорок вперед и наткнулись на последний из выставленных нами рупорный приемопередатчик скрытной связи.

Он подсказал мне счастливую мысль.

Я подключился к нему при помощи стандартного разъема.

На мои призывы, как ни странно, откликнулись. И не кто-нибудь, а сам Окунев.

– Степашин? – Окунев был зол, как черт. – Что ты там распартизанился?! Где ты есть вообще?! Все его ищут, а он, понимаешь, на реактивном ранце фигуряет! Прима-балерина, нах!

Это было так неожиданно, что от обалдения я не мог связать и трех слов в свое оправдание.

– Э-э… Тут, эээ… Никак не получалось по-другому! – проблеял я.

– Не получалось, – проворчал Окунев. – А надо, чтобы получалось!

– Виноват… товарищ каперанг… Где мои… бойцы, не подскажете?

– Это ты у меня спрашиваешь?! А вот почему, интересно, я у тебя не спрашиваю, где мои «Дюрандали» и «Фульминаторы»?!. Ладно, капитан, – голос Окунева потеплел, – восстанавливаю твою ориентировку на местности. Твои доложили о бое с паладинами и откатились под восточный срез отметки 240. Приказываю тебе соединиться с ними и ждать подлета «Геккона». Снимать вас будем.

23 августа 2622 г.

Континент Бахрим

Планета Алборз, система Макран

Мы присоединились к остальным циклопам моей группы, но эвакуации так и не дождались.

«Геккон» действительно прилетел, но сработал он не как эвакуатор, а как аэротакси.

На его борту мы встретились с группой Пешина, которую «Геккон» забрал из пещеры, недалеко от песчаного пляжа.

Затем, буквально на брюхе, этот диковинный флуггер прополз через крупнейшее ущелье кряжа, которое на клонской карте называлось Заирика.

На борту флуггера лично Бондаровичем нам была поставлена новая задача. Я сразу же мысленно окрестил ее «Операция „Самоубийство“.

Мрачно поглядывая из-под кустистых бровей, Бондарович окатывал нас, как из брандспойта, холодными потоками новой информации.

– «Дора» и «Цезарь» уничтожены. Это хорошо. Почти весь боезапас ракет космос-поверхность расстрелян. Это плохо. Большие потери в ударных флуггерах. Это тоже плохо. Астрофаги «Антон» и «Берта» также были подвергнуты воздушно-космическим ударам. Но, увы, существование свое не прекратили. И это хуже всего. Потому что девальвирует все наши и ваши, товарищи, прежние достижения и делает бессмысленными все принесенные жертвы…

– Прошу прощения, товарищ капитан третьего ранга, – робко начал Арбузов, – так что же получается, адекватных средств поражения для «Антона» и «Берты» мы больше не имеем? Всё расстреляли?

– Получается так, – легко согласился Бондарович. – Да и неадекватных средств у нас тоже негусто… Строго говоря, мы располагаем только вашей ротой. А всё остальное – «Дюрандали», последнюю дюжину «Шпилей», десяток «Фульминаторов» – можно рассматривать лишь как средство обеспечения ваших действий…

– …что безмерно льстит нашему самолюбию, – галантно ввернул Щедролосев.

– Ну а теперь – слушайте. Уничтожить «Антона» и «Берту», подчеркиваю, именно уничтожить, в сложившихся обстоятельствах мы не имеем возможности. Наш единственный шанс – затопить «Антона» и запечатать «Берту».

«Затопить»… «запечатать»… какие слова! Ох, как хотелось мне знать, что же конкретно они значат!

– Внимание на карту, товарищи!

Оказывается, у Бондаровича был с собой новейший, ультрамодный командирский планшет. В сложенном состоянии он представлял собой скатку, упрятанную в тубус. Будучи развернут, планшет превращался в лист из загадочного материала, толщиной миллиметра три, вся поверхность которого при необходимости превращалась в обширный экран. Для просмотра карт местности – идеальная штука.

Небрежно бросив это чудо техники прямо на пол транспортной кабины «Геккона», нам под ноги, и, пользуясь ножнами своего офицерского меча как указкой, Бондарович продолжал:

– Перед вами район астрофагов «Антон»-«Берта». Как видите, их разделяет глубокий извилистый залив. Наш флуггер сейчас движется почти строго на восток и, даст Бог, вскоре высадит нас вот здесь. – Бондарович упер ножны в крайнюю западную точку залива, от которой до каждого из астрофагов было километров десять посуху.

– Как видите, с точки зрения размещения на местности, шахты «Антона» и «Берты» сильно различаются. «Антон» находится на дне впадины, нижняя точка которой на старых клонских картах имеет отметку 11 метров ниже уровня местного океана. Впадина эта отделена от залива естественным, так сказать, бруствером, явно вулканического происхождения. В отличие от «Антона» шахта «Берты» расположена на пологом лавовом плато. Плато имеет общее превышение над уровнем океана порядка сорока метров. И понижается на юго-восток. Край шахты «Берты» от залива отделяют четыре километра сильно пересеченной местности. Особое внимание хочу обратить на вот эту расселину. – Бондарович очертил ножнами полукружие, охватывающее шахту «Берты» со стороны залива. – Клонские карты не уделили ей должного внимания как чересчур мелкому элементу ландшафта. Но мы получили о ней исчерпывающее представление в ходе последнего боя. Расселина уходит вглубь на триста с лишним метров, причем есть основания полагать, что она не подтоплена грунтовыми водами.

– Так что, взрывать будем? – спросил сообразительный Квакшин.

– Будем. Как вы понимаете, главная проблема – скрытная доставка мощных взрывных устройств по месту назначения и точное их размещение с последующим ориентированием.

Бондарович переключил режим планшета и показал нам схему минирования.

Против «Антона» предлагалось использовать пять калифорниевых боевых частей от торпед СТ-8. С их помощью подрывался лавовый вал между заливом и впадиной. Для «Берты» предназначались две термоядерные бомбы либо сорок тонн силумита.

Согласно расчетам, при подрыве соответствующих боеприпасов на ближайшей к шахте астрофага скальной стене расселины должен был произойти откол и сдвиг пласта породы площадью порядка пяти квадратных километров. Сдвинувшись, эта «крышка» намертво запечатывала шахту «Берты».

– Очень красиво, товарищ капитан третьего ранга… – сказал я. – Одного не пойму: что это за формулировка по поводу «Берты»? Мы ее термоядерными бомбами взрывать будем? Или все-таки силумитом? Это вот «или» – оно как-то не по-военному…

– Не по-военному, – согласился Бондарович. – Но наши военинженеры пока не определились. У каждого варианта есть свои преимущества. Но и свои недостатки.

– А когда они планируют… так сказать… определиться?

– Вы бы лучше, капитан, спросили о другом. Как подобраться к «Берте» и «Антону». И как провести инженерно-саперные работы.

– Ну и как? – спросил я.