– Вы верите мне? Вы же меня совершенно не знаете!

– Это правда. Но Эйвери верит вам, я верю ей, следовательно, я верю вам тоже.

Уорд изумленно посмотрел на Дезмонда.

– Она, кстати, верит мне, а значит, вам тоже следует мне верить.

– Я не первый день на работе, Хьюз, и не раз видел, как агент влюбляется в объекта разработки и как его потом самого вербуют.

– Ее никто не вербует. И я не тот, за кого вы меня принимаете. Вы сами увидите это еще до того, как все закончится. – Он вручил Уорду листок бумаги. – Вот. Если я выйду из туннеля, обещайте, что вы мне его отдадите. И что не покажете его ни одной живой душе.

Уорд прочитал записку из одной строки.

– Что это? Ваша любимая поэма? Локация?

– Пожалуйста, обещайте.

– Идите вы…

– Это – часть уговора.

– Мне не нравится даже начальный уговор. С какой стати мне соглашаться на дополнительный?

– Потому что вы знаете – она от вас никогда не отстанет, я тоже, кроме того, это ваш лучший вариант. Он вам не нравится? Мне тоже. Дайте слово, Уорд.

Агент тряхнул головой, свернул листок и сунул его во внутренний карман плаща.

– Ага, честное-пречестное.

Несмотря на сарказм, Дезмонд был удовлетворен. Он подошел к Эйвери и спросил:

– Готова?

Та кивнула.

Они поехали к ней на квартиру, где она принялась паковать сумку. Дезмонд ходил из гостиной на кухню и обратно, не замолкая ни на минуту, одновременно пытаясь придумать, чем еще помочь Эйвери.

– Никто лучше Юрия не умеет читать людей. Если столкнешься с ним, не пытайся его обмануть. А если иначе нельзя, мешай ложь с правдой и будь готова сделать ноги. Коннер – мастер стратегии и тактики. Если придется действовать против него, не используй первый же пришедший в голову план. Копай глубже, найди какой-нибудь нестандартный шаг…

Эйвери высунула голову из спальни.

– Дез, я все это и так знаю, я годами изучала этих типов.

– Ладно. Что еще? На борту корабля, что бы ты ни делала, не связывайся ни с «Рубиконом», ни со мной. За тобой будут следить…

Эйвери вышла из спальни в одних брюках и лифчике, обняла его за плечи.

– Дез, успокойся.

– Успокойся?

– Как бы это помягче сказать… Один из нас обучен проведению тайных контрразведывательных операций, работе под глубоким прикрытием. Причем не ты. – Эйвери картинно посмотрела в потолок, словно размышляла над ответом. – Остается…

– Ладно-ладно, понял. Надо же мне как-то помочь тебе.

Эйвери притащила из спальни туго набитую холщовую сумку.

– Помоги нести багаж.

Он взял сумку, накрыв руку девушки своей рукой. Их глаза встретились.

– Если с тобой что-нибудь случится…

Эйвери заморгала. Ее грудь заходила вверх-вниз от учащенного дыхания, но голос оставался ровным, лишь опустился почти до шепота:

– Со мной ничего не случится.

Дезмонд бросил сумку на пол, скользнул ладонью по шее Эйвери, запустил пальцы в светлые волосы, исступленно поцеловал ее, запустив другую ладонь по животу под лифчик.

Эйвери попятилась, лавируя между минными полями из одежды и обуви на полу спальни. На постель она упала уже голой. Их тела увлажнились от пота, они перекатывались по кровати – то он наверху, то она, потом оба лицами вниз – она под ним, они пыхтели, как дикие звери… Напряженность отступила.

– Хорошо пошло, – прошептала Эйвери.

– Да, – выдохнул Дезмонд.

Блондинка встала и на несколько минут скрылась в ванной комнате, а вернувшись, быстро оделась.

Пристань освещали только луна и фонари на столбах – оба источника света тонули в густом тумане и темноте.

Дезмонд остановил машину, но не стал открывать дверцу. Ему хотелось подобрать какие-нибудь прощальные слова. Эйвери, опустив голову, возилась с молнией на куртке.

– Давай дадим друг другу обещание.

– Дез!

– Ты не поняла. Это как… приглашение на свидание. – Он улыбнулся. – Да-да, ты не ослышалась. Когда все это закончится, уедем куда-нибудь вместе, где ни один из нас раньше не был. Никакой работы, никаких глобальных заговоров. Только ты и я. Отдохнем. А заодно разберемся, что между нами.

Девушка взяла его за руку.

– Извини, но я не хотела бы связывать себя обещаниями. Мало ли кого я еще повстречаю на этом корабле.

Дезмонд открыл рот для ответа, но Эйвери его опередила:

– Шучу. Я согласна. Мне тоже надоела горячка.

* * *

Когда Эйвери поднялась на борт могучего грузового судна, Дезмонд позвонил старшему разработчику «Ren-dition». Они условились срочно встретиться в отеле. Дезмонд не мог рисковать появлением в офисе создателей программы или какой-либо другой компании «Китиона». Он обзвонил еще троих разработчиков, способных воссоздать программу, также пригласив их на встречу. Эти люди представляли собой последнюю нить, ведущую к «Rendition».

К удивлению Юрия, эвакуация из Испании прошла без происшествий. Над дорогами не висели вертолеты, охрана в порту Бильбао не отказалась от взятки – бриллианты все еще сохраняли привлекательный блеск в глазах людей с эластичной моралью, особенно когда государственная власть и ее денежные единицы начали выходить из моды. Люди гонялись за ценностями, которые можно без труда унести в кармане.

Звонок, которого так ждал Юрий, застал его на борту самолета уже за пределами Испании.

Впервые за время совместной работы Юрий услышал в голосе Мелиссы Уитмейер нотки облегчения.

– «Rapture» работает.

– На полную мощность?

– Так точно. Устройство только что испытали на подопытных пациентах.

Юрий посмотрел на поверхность океана внизу. Свершилось! Они взяли верх, теперь их ничто не остановит. Остальное – дело времени.

– Ликвидировать фигурантов из первого списка?

– Нет, рано. Вводите в действие решетку. Закончите – позвоните.

* * *

По всему миру начали открываться ворота сельских амбаров и хранилищ. На бетонные и асфальтированные площадки выезжали автоматические пусковые установки. Они походили на гигантские передвижные машины по установке строительных лесов – тринадцать с половиной метров в ширину, пятнадцать в высоту и двенадцать в длину, с резиновыми колесами диаметром полтора метра, каждое – с индивидуальным приводом. В четырех углах платформы торчали толстые стальные трубы.

В Лексингтоне, штат Виргиния, техник управлял гигантской машиной с помощью планшета. Установив ее на место, он нажал зеленую кнопку. С трех боков установки поднялись толстые белые панели – защита от ветра. Машина была запрограммирована улавливать направление ветра и разворачиваться в такое положение, в котором ее открытая часть находилась бы с подветренной стороны, а хрупкие механизмы – под прикрытием панелей.