Зуслов и Гамаюн возглавляли президиум. Справа и слева от них расположились самые почетные и «звездные» гости. Среди них находились Жилин, Виктор Сергеевич, Маргеладзе.

В зале сидела не менее уважаемая публика, которая стоя приветствовала президиум громкими и мощными аплодисментами.

Зуслов поднял руку, прося сесть и прекратить овацию, дождался тишины, торжественно произнес:

– Товарищи, россияне, братья!

Зал снова взорвался аплодисментами, и Алексею Ивановичу опять пришлось пережидать.

– С сегодняшнего дня Россия начинает новую историю! – провозгласил он. – Это еще не съезд нашего движения, это всего лишь репетиция, но она показывает, насколько мы сильны, едины и своевременны! Чтоб вас не утомлять, представлю только некоторых из наших уважаемых гостей. Генерал армии Кузьмин Геннадий Павлович! Генерал армии Сабарин Леонид Григорьевич! Генерал-полковник Аверинцев Николай Николаевич! Бывший посол Советского Союза Линьков Анатолий Петрович! Губернатор Сибирска Жилин Михаил Михайлович! Бывший начальник управления КГБ СССР Копылов Виктор Сергеевич! Член Политбюро ЦК КПСС Тихонин Владимир Владимирович! Молодой предприниматель Маркин Эрнест Викторович! И наконец, один из самых успешных, талантливых и честных бизнесменов России Вахтанг Георгиевич Маргеладзе!

Каждая из фамилий сопровождалась бурными аплодисментами, и Зуслову приходилось читать их через паузу.

– Да, Маргеладзе нерусский. Но он намного чище и достойнее многих русских, предавших Россию и положивших ее на алтарь сатаны!

Аплодисменты.

– Эти силы могут многое изменить в судьбе нашей великой и горестной России! Они способны поднять народ и повести его за собой. Тем более что мы не просто поднимем народ, а самую искреннюю и неиспорченную ее часть – молодежь! Вы наверняка обратили внимание на одухотворенные и чистые лица парней и девушек, встречавших вас при входе. Это наша сила! Это наша надежда! Это наше будущее! И мы, люди старшего поколения, гордимся, что эти юные создания пошли именно за нами! Не за псевдопатриотами, не за псевдодемократами, а именно за нами. Потому что мы лучше всех и четче всех представляем будущее Отечества! Нет, мы не стремимся к перевороту, мы не хотим гражданской войны. Но мы обязаны напомнить тем, кто рулит сейчас нами, что русский народ не быдло и что слова «русский патриот» не могут быть постыдными. Слова «русский, Россия, Родина» должны быть священными и величественными для каждого, кто родился на нашей земле. В противном случае – позор предателям и вечное им проклятие! Мы проклинаем тех, кто в смуте последних лет забыл о народе и Родине, кто все свои взоры направил в сторону растленного Запада, кто во имя обогащения стал сдирать со своего народа последние портки! Стал пускать на продажу несметные сокровища Великой России!

Долгие и бурные аплодисменты.

Играла патриотическая и народная музыка, гости шумно обедали в большой комнате, отведенной специально под банкет, произносили тосты, бурно радовались встрече, пели.

Вахтанг обсуждал какие-то дела с губернатором Сибирска, военачальники спорили друг с другом до красноты лиц, «новые русские» хохотали, рассказывая анекдоты.

Зуслов взял под локоть Виктора Сергеевича, отвел в сторонку.

– Что новенького?

– Готовимся, – улыбнулся тот.

– Хорошо, если бы подарок подоспел к открытию съезда.

– Постараемся.

– Если есть сложности, мои ребята подключатся.

– Твои ребята уже подключились в Сибирске, – засмеялся Виктор Сергеевич. – Вся страна обсуждает.

– А что? – полуобиженно поднял брови Алексей Иванович. – Лишний раз продемонстрировали силу.

– Вот и я тоже об этом. – Виктор Сергеевич приобнял Зуслова, доверительно сообщил: – Не беспокойся, сами управимся. Не такая уж и крупная птица.

Их разъединили подвыпившие участники, стали что-то объяснять и доказывать. Зуслов почти не слушал, проследил взглядом за Любаней, убирающей грязную посуду со столов, протолкался к Гамаюну, что-то сказал ему на ухо и направился к дверям зала, где только что прошло собрание.

Леха заметил, как к Любане подошел Гамаюн, что-то сообщил ей и она тут же направилась к тем дверям, за которыми исчез Зуслов.

Когда Любаня вошла в зал, Алексей Иванович запер за нею дверь, приблизился к девушке вплотную.

– Как ты живешь, девочка?

Она смотрела на него в упор.

– Хорошо.

Зуслов попытался ее обнять, Любаня отстранилась.

– Не надо.

– Я давно тебя не видел.

– Все равно не надо.

– Ты меня разлюбила?

Она пожала плечами:

– Не знаю.

Алексей Иванович снова взял ее за бедра.

– Девочка моя, что с тобой?

– Подташнивает, – тихо произнесла она.

– Ты все-таки оставила ребенка?

Любаня исподлобья посмотрела на него, не ответила.

– Ты оставила ребенка?

– Это мой ребенок. Я отвечаю за него, – едва слышно сказала она.

– То есть ко мне претензий нет?

– Никаких.

– Дурочка… Какая же ты дурочка. Красивая и глупенькая.

Зуслов крепко обхватил ее, стал целовать в шею, в лицо, в разбухшую грудь.

– Ну не надо же… – отбивалась и уворачивалась Любаня. – Не надо. Пожалуйста… Не надо.

В дверь постучали, Зуслов оставил девушку, спросил:

– Кто там?

За дверью молчали. Алексей Иванович поправил прическу, сурово взглянул на Любаню, приводящую себя в порядок, открыл дверь.

На пороге стоял Леха.

– Что случилось? – спросил Зуслов.

– Ничего… Просто увидел, что Любаня…

– Пошел вон!

Зуслов оттолкнул Леху и резко вышел в банкетную комнату. Любаня подошла к парню, спросила:

– Больной?

– А чего? Чего он тут?

– Лечиться нужно.

Девушка направилась снова к столам, Леха поплелся следом.

Дверь зала оставалась открытой. Сюда быстро вошел молодой человек, пересек помещение, скрылся в будке кинопроекторской.

Виктор Сергеевич сидел с Оксаной в машине. Девушка держала в руках небольшой аппарат, смотрела на экран, по которому пробегали какие-то цифры, нажимала на кнопки.

– Освоила? – спросил шеф.

– Вполне.

– Когда начнем работать?

– Когда скажешь.

Виктор Сергеевич помолчал, прикидывая что-то, достал мобильный.

– Сейчас позвоним нашему господину и узнаем, каким номером он пользуется предпочтительнее… – Набрал, услышал голос Кузьмичева. – Приветствую вас, Сергей Андреевич!