Улыбнувшись своим мыслям, Сержант размеренным шагом направился в гостиницу.

Вернувшись в номер, Сержант дожидался очередного выпуска новостей. А когда молодая и приятная диктор объявила о том, что у пристани была обнаружена мина, он расслабленно улыбнулся. Все шло точно по плану.

— Ты уже здесь? — спросила Валентина, проходя в комнату.

Чертанов невольно вздрогнул. Опять он не заметил ее прихода, а ведь прекрасно знал, в какое время она должна была подойти. Даже внутренне подготовился к предстоящему визиту.

И опять проворонил! А ведь прежде, с другими женщинами, подобного не наблюдалось.

В этом было нечто мистическое. С некоторых пор Чертанов стал думать, что Валентина владела психофизическими приемами, теми самыми, которым в свое время его обучил Сержант. А потому каким-то образом сумела заблокировать его чувственное восприятие.

Михаил сказал:

— Да, я жду тебя уже часа полтора. Ты опять куда-то ушла и не сказала мне ни слова.

— Ты переживал, милый? — кокетливо спросила женщина.

— А ты как думаешь?

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Переживал… Надеюсь, что мы не чужие. Так что в этом нет ничего особенного.

Валентина скинула туфли у порога.

— Мне это приятно слышать.

Михаил подумал, что женщина проникла в квартиру подобно бесшумной рептилии. Вот только для чего она так поступила? Ведь не для того, чтобы его ужалить!

— Я всегда удивляюсь тому, как ты неслышно входишь в комнату. У тебя имеется какой-нибудь секрет?

Валентина расхохоталась:

— Ничего особенного, дорогой, просто я стараюсь ходить на цыпочках.

Чертанов почти уже год жил с Валентиной. Вполне достаточно, чтобы узнать друг друга. Но совсем недавно он сделал для себя открытие, что совершенно не представляет, что она за человек.

При знакомстве Валентина представилась студенткой филологического факультета и добросовестно ходила на занятия. К этому он уже привык. Но совсем недавно Михаил сделал для себя неприятное открытие: когда он попытался отыскать ее на факультете, чтобы пригласить куда-нибудь в ресторан, то, к своему удивлению, обнаружил, что в вузе она не учится.

В тот же вечер Чертанов высказал Валентине свое недоумение. Девушка уверенно выдержала его строгий взгляд и спокойно ответила, что в этом институте она более не учится, перешла в другое место. В какое? Пока секрет, боится сглазить. Вот и все!

Никто не спорит с тем, что в женщине должна быть загадка. Без нее она будет пресная, как горбушка черного хлеба. Но когда уровень тайн превышает какой-то предел, то это уже слишком! Порой Чертанову казалось, что Валентина сплошь состоит из вопросительных знаков.

— Как прошел день? — задал Чертанов дежурный вопрос.

— Почему ты на меня так смотришь? — неожиданно возмутилась Валентина. — Если хочешь, я буду рассказывать тебе о прошедшем дне поминутно. Могу даже завести дневник, чтобы ничего не позабыть…

— И все-таки?

— Ну если тебе интересно… Пожалуйста! Сначала я пошла к своей школьной подруге. Мы с ней давно не виделись. Поговорили о разных пустяках. Потом я была в кафе. Если хочешь, могу сказать, что именно я ела.

— Оставь! — отмахнулся Чертанов. — Ты же знаешь, что дело не в этом. Я волнуюсь за тебя и хочу знать, где ты бываешь.

Валентина присела рядом и налила себе чашку чаю.

— Хочу тебя порадовать, кажется, я нашла достойную работу.

— И когда же выходишь?

— Уже на следующей неделе. Но, к сожалению, это будет связано с командировками. Ты не заведешь себе какую-нибудь проказницу в мое отсутствие?

Поначалу для Чертанова было большой загадкой, что именно их объединяет. Взгляды на жизнь, вкусы, предпочтения — все разное! И разговаривали они, казалось, для того, чтобы разругаться в следующую минуту. И, лишь прожив с Валентиной некоторое время, он осознал — двуспальная кровать! Секс с лихвой компенсировал все неудобства, которые невольно возникали при общении. Валентина могла заниматься любовью круглые сутки и ни разу не отказала ему в близости. Она заводила его неимоверно. Причем с пол-оборота, всего лишь одним взглядом темных глаз. А ее голос казался ему настолько чарующим, что поднимал его желание на запредельную высоту. Глянул вниз — и закружилась голова.

Валентина любила экспериментировать, а потому любовью они занимались едва ли не в каждую свободную минуту, а если прогуливались на улице, то не пропускали ни одного уединенного уголка. Провоцируя, Валентина могла неожиданно возбудить его в людном месте лишь одним своим прикосновением. И Чертанов едва сдерживался, чтобы не сорвать с нее платье прямо на глазах у многочисленных прохожих.

Женщины, по мнению Чертанова, делились на три типа: на тех, с кем можно провести ночь и позабыть о своем мимолетном увлечении уже на следующий день; на тех, с которыми можно было заниматься любовью длительное время и после взаимного охлаждения остаться друзьями; и на тех, что не напрягают тебя своими проблемами и к которым можно прийти, чтобы отдохнуть душой, зная, что тебе будет предложена не только стопка водки, но и аппетитное тело. А затем можно расстаться вновь, чтобы впоследствии спариться безо всяких взаимных упреков.

Нужно жить просто, стараться не загромождать сознание всякими ненужными проблемами и не переставать радоваться малейшим проявлениям бытия.

Валентина не подходила ни под один из этих типов. Точнее, в ней было понемногу от каждого из них. Получилось нечто смешанное. В результате подобного синтеза выкристаллизовывался новый тип, о котором Михаил не подозревал раньше.

Про многих женщин можно сказать, что, мол, не прочь бы позаниматься с ней любовью. Приласкать ее где-нибудь в темном уголке, а то и просто покувыркаться на широкой кровати. Но для Валентины не подходило ни одно из этих определений.

Ее просто хотелось отодрать! Не заниматься с ней любовью, а именно отодрать! Совсем не потому, что она вела себя вульгарно или как-то давала повод к такому обращению. Скорее наоборот, на людях она была необыкновенно скромной, что выгодно отличало ее от большинства женщин. Очень мило опускала глаза, когда чувствовала мужское внимание. Но вместе с тем от всего ее облика веяло сексуальностью такой невиданной силы, что порой казалось, это могло сшибить с ног.

А потому в воображении Чертанов представлял ее в самых соблазнительных позах.

— И что это за работа? — поинтересовался Чертанов.

Он постарался придать своему голосу некоторое участие. Но в действительности его не интересовала ни ее предстоящая работа, ни тем более ее досуг. Единственное, что волновало Чертанова в Валентине сейчас, так это ее крепкое тело, которое хотелось мять двадцать четыре часа в сутки.