М. С. Горбачев в июле говорит своему главному кадровику, что хочет предложить должность заведующего Агитпропом директору ИМЭМО товарищу Яковлеву.

— Ты, Егор, как на это посмотришь?

А как на это можно смотреть? Только положительно! Лигачев помнит Яковлева по совместной работе в ЦК в начале 60-х. Кажется, они друг другу симпатизировали. Даже из Канады Александр Николаевич слал Кузьмичу поздравительные открытки. Проверенный, опытный товарищ, настоящий идеолог, прошел школу зарубежной работы — такие сейчас на вес золота.

При этом Егор Кузьмич уже тогда сознавал, что должность заведующего отделом для Александра Николаевича будет проходной, что генеральный связывает с ним большие планы. И это тоже правильно — надо формировать свою сплоченную команду, дел впереди невпроворот.

Он не ошибся: через несколько месяцев Александр Николаевич стал секретарем ЦК, а затем и членом Политбюро, то есть фактически по своему аппаратному весу они сравнялись. Что касается вопросов гуманитарной сферы и идеологии, то между ними установилось некое негласное разделение: Лигачев взял на себя культуру, науку, народное образование, Яковлев занимался тем, что вскоре назовут «гласностью», то есть курировал СМИ. Хотя и Егор Кузьмич, особенно на первых порах, не упускал случая повоспитывать главных редакторов.

Помню, как в самом начале 1986 года он решил навестить редакцию газеты «Комсомольская правда». Естественно, об этом был заранее оповещен главный редактор Г. Н. Селезнев. Он, в свою очередь, строго-настрого предупредил всех руководителей отделов — быть начеку, выглядеть подобающим образом, и если высокий гость захочет осмотреть редакцию, то всячески демонстрировать деловую активность и — обязательно — приверженность здоровому образу жизни: никакого курения и — упаси бог — выпивки на рабочих местах!

Но то ли график у Лигачева изменился, то ли что-то еще случилось, а только прибыл он на 6-й этаж, где размещалась «Комсомолка», с большим опозданием, поздно вечером, когда народ уже расслабился и по привычке начал отмечать окончание рабочего дня традиционным русским способом.

Хорошо, что за десять минут до начала инспекции готовность редакции к визиту решил проверить первый секретарь ЦК комсомола Виктор Мишин. И вот, совершая свой обход, он видит в отделе иллюстраций такую картину: фотографы во главе с заведующим пьют водку, дым стоит коромыслом, никаким здоровым образом жизни тут и не пахнет, зато царит полный беспредел. Но надо отдать должное натренированному коллективу: увидев в дверях комсомольского вождя и его изумленное лицо, репортеры мгновенно убрали следы застолья, проветрили помещение от сигаретного дыма, самых «тяжелых» коллег спрятали в кабинки для проявления пленок, а наиболее трезвых товарищей усадили за шахматную доску. Так что, когда высокий гость заглянул в это логово, то он был вполне удовлетворен царившей там атмосферой.

Страшно подумать, что было бы, если…

Егор Кузьмич в написанных им мемуарах говорил о том, что вначале Александр Николаевич тоже никакого беспокойства у него не вызывал, а возглавил вполне естественный процесс замены главных редакторов. Причем, наблюдая за этим делом, Лигачев с удовлетворением отмечал: яковлевские выдвиженцы выглядят достойно — профессионалы, многие прошли цековскую школу, такие не должны подвести. При встречах доброжелательно улыбался: «Умеешь ты, Александр Николаевич, распознавать хороших людей».

Да и сам Егор Кузьмич имел прямое отношение к кадровому назначению, которое сыграет одну из ключевых ролей в перестройке, — речь о главном редакторе журнала «Огонек». Из Отдела пропаганды поступило предложение: рассмотреть на эту должность кандидатуру известного украинского писателя и публициста Виталия Коротича. Когда Лигачев поинтересовался, а чем знаменит этот писатель, ему сказали: «Недавно „Роман-газета“ опубликовала его новую книгу „Лицо ненависти“ — это можно считать политическим кредо Коротича».

Виталий Коротич, главный редактор журнала «Огонек». [ТАСС]

Второй человек в партии не поленился прочесть книгу. После чего понял: выбор верен. Виталий Коротич так лихо разделался с американским империализмом, что сомнений в его прочных идейных позициях не появилось.

«Огонек» выходил под крышей издательства ЦК КПСС «Правда», должность его редактора считалась «номенклатурной», а посему перед внесением кандидатуры на рассмотрение ЦК Лигачев лично встретился с Виталием Алексеевичем. Тот обещал в случае его назначения «служить партии верой и правдой».

Вскоре писатель был переведен из Киева в Москву, получил прекрасную квартиру в элитном цековском доме и приступил к работе в журнале.

А потом началось…

Всем памятны агрессивные, сеявшие раздор среди интеллигенции публикации «Огонька», не раз подвергавшиеся критике, в том числе и на совещаниях редакторов, которые проводил Горбачев. Несколько раз я встречался с Коротичем, а порой он и сам напрашивался на прием. При этом неизменно каялся, утверждал, что его подвели сотрудники, клялся, что исправится и что ничего подобного не повторится. Но потом я читал в «Огоньке» экстремистские, антисоциалистические публикации, накалявшие общественную атмосферу, оскорблявшие армию, нацеленные против партии.

Коротич приходил снова. Снова каялся, снова клялся. И снова грешил.

Таким уж оказался этот человек, написавший резко антиамериканскую повесть в письмах «Лицо ненависти». Замечу, кстати, это американцы ему простили. Сейчас он перебрался в США, оставив свой редакторский кабинет другому. И еще одно «кстати»: в ту пору, когда антисоциалистическая пресса подвергла меня яростным нападкам, «Огонек» был в первых рядах нападавших. Но это вовсе не мешало Виталию Алексеевичу до 1990 года включительно присылать мне трогательные поздравительные новогодние открытки, в которых он… благодарил «за науку». Вот такой это человек.

В общем, Коротича я готов, как говорится, записать себе в вину, во всяком случае отчасти. Но что касается остальных радикальных редакторов, то всех их «пробивал» Александр Николаевич[204].

Здесь Е. К. Лигачев если и прав, то лишь отчасти. Какие СМИ, кроме уже названного выше «Огонька», возглавляли «радикальные редакторы», ставленники Александра Николаевича? Конечно, в первую очередь это «Московские новости», на которые в 1986 году пришел Егор Яковлев. Тут верно — назначение не обошлось без протекции другого Яковлева. А еще?

Давайте пройдемся по самым тиражным газетам Советского Союза.

Редактором поднявшегося на волне перестройки еженедельника «Аргументы и факты» с 1980 года был В. А. Старков. Он им и оставался до самой смерти.

Главным в «Правде» с 1976 до 1989 года был В. Г. Афанасьев, затем его сменил тоже философ и тоже академик, выдвиженец генсека И. Т. Фролов, никак не отличившийся на этом поприще. И, кстати, вовсе не симпатизант Яковлева.

«Известиями» с 1984 года, то есть еще до прихода в ЦК Яковлева, руководил И. Д. Лаптев, выходец из «Правды».

Задиристой «Комсомолкой» после Г. Н. Селезнева стал рулить зав. Отделом пропаганды ЦК ВЛКСМ В. А. Фронин, которого ну никак нельзя было назвать «радикальным».

В «Труд» пришел из Агитпропа А. С. Потапов, тоже никакой не ставленник Яковлева.

«Советскую