— Ты нашла свою волну? — спросил он.

— Еще бы, — расплылась в улыбке Санни.

— Ты теперь большая шишка.

— Ага, — согласилась девушка. — Даже странно, что я вообще снизошла до разговора с тобой.

Бун перевел взгляд на Петру:

— Привет.

— Привет, — ответила Петра.

Какую-то секунду девушка смотрела ему прямо в глаза, но потом быстро отвернулась, испугавшись, что не выдержит и заплачет. Или из-за несвойственной ей стеснительности, которая вдруг ее охватила.

Положение спас Бог Любви Дэйв.

— Привет, брат! — воскликнул он, подходя к кровати Буна и беря друга за руку.

— Привет.

— Ты выглядишь как кусок дерьма, который расплющили катком.

— Что, так хорошо? — удивился Бун. А затем произнес нечто такое, что все, кроме Дэйва, единодушно решили: с головой у него еще далеко не все в порядке: — Эй, Дэйв?

— Да?

— Эдди никогда не видел «Искателей».

Дэйв все еще сидел в палате, когда Бун вдруг заговорил:

— Мне пора идти, — решительно заявил он.

— Лежи и не дергайся, — велела Петра. — У тебя же сильнейшее сотрясение. Тебя еще обследовать будут минимум два дня. А потом проведут кое-какие тесты, чтобы убедиться, что у тебя нет повреждения мозга. Хотя, как они говорят…

— У меня дела, — прервал ее Бун. С трудом сев на кровати, он свесил ноги на пол. Резко и неизящно, но все-таки он умудрился благополучно встать.

— Бун…

Но он никого не слушал. Одевшись, вышел в больничный коридор. Медсестры не обращали на него внимания — у них и так было полно забот с людьми, которые нуждались в помощи, поэтому на тех, кто помощь отвергал, им было наплевать. Джонни предложил проводить Буна на случай, если тот упадет, но Бун отказался.

Петра выскочила в коридор.

— Дэйв, ну останови же ты этого идиота! — воскликнула она. — Загони его в палату!

Дэйв молча открыл перед Буном дверь и вслед за ним вышел на улицу.

Они ехали к югу по сто первому шоссе.

Бун сидел на пассажирском сиденье и смотрел в окно.

Какой прекрасный день.

Ярко-синий океан.

Ярко-синее небо.

И большие волны почти прошли.

— Ну? — спросил Бун.

Они с Дэйвом дружили уже вечность. Вместе одолели тысячи волн. И они говорили друг другу правду. Дэйв поведал Буну историю своего трудоустройства у Рыжего Эдди.

— А ты знал? — поинтересовался Бун. — Ну, о детях?

— До той ночи — нет, — покачал головой Дэйв. — Я тогда позвонил Джонни. Просто не знал, как еще поступить.

Бун кивнул.

Теперь они оба знали, что им делать.

Бун мощными гребками отплыл на доске от берега.

На горизонте виднелась фигура Эдди.

— Йо, Бундог! — завопил Эдди и, заметив бинты на голове Буна, спросил: — Что это с тобой приключилось, друг?

— Так, легкая перепалка, — ответил Бун, прислоняясь к небольшому рифу, высунувшему верхушку над водой. Волны в океане уже не были такими гигантами, как пару дней назад, но все равно впечатляли. — Давай прокатимся, Эдди! Или слабо?

— Разумеется, нет! — возмутился Эдди.

Они погребли бок о бок, затем остановились у высокого уступа, загораживающего пляж.

— Нам надо поговорить, Эдди, — сказал Бун.

— Говори.

— Девочки, — просто произнес Бун. — Это ведь твоих рук дело.

— Нет, брат! — возмутился Эдди.

— Да твоих, твоих. Вся эта история насчет Дэна, который тебе задолжал, шита белыми нитками. Ты просто пытался прикрыть свою жалкую задницу.

Эдди не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне. Его глаза сузились от злости.

— Следи за языком, Бун, — предостерег он.

— Ты нарушил слово, Эдди, — продолжал Бун. — Ты пообещал, что оставишь Тэмми Роддик в покое.

— Эй, так это Дэн за ней пошел, а не я, — заметил Эдди. — Насчет Дэна я тебе ничего не обещал.

— Ты — грязный подонок, — сказал Бун. — Ты все и всех вокруг себя мараешь грязью. Я познакомил тебя с конвоирами зари, и ты даже нас умудрился испортить. Ты разрушаешь все живое и хорошее вокруг себя, Эдди. Так, как разрушил жизни этих несчастных детей. Я жалею, что вообще с тобой знаком. Жалею, что вытащил когда-то твоего сына из воды — у него все шансы вырасти и стать таким же, как ты.

— А ты, Бун, когда-нибудь собираешься взрослеть? — осведомился Эдди.

— Да, — кивнул Бун. — Собираюсь, — сказал он и ногой столкнул Эдди с доски.

Эдди шлепнулся в воду.

Бун обвязал поводок Эдди вокруг своей ноги и смотрел, как Эдди пытается согнуться и отцепить его. Но у Эдди ничего не вышло. Развернувшись, он попробовал отплыть от Буна, добраться до берега, но Бун, как ковбой на пони, подгребал назад, держа Эдди на веревке, словно непослушного теленка.

Эдди согнулся еще раз и попытался дотянуться до Буна. Беспомощно махая руками, он попробовал сначала схватить ногу Буна, потом свою собственную. Но Бун все туже натягивал поводок, глядя прямо в расширяющиеся от ужаса глаза Эдди.

Говорят, утонуть — один из самых спокойных, если можно так сказать, способов смерти.

Надеюсь, молва ошибается, подумал Бун.

Он смотрел, как дергается Эдди. Как он страдает.

Затем Бун отстегнул поводок от ноги. Не потому, что заботился о жизни Эдди, а потому, что заботился о своей собственной жизни. Эдди схватился за доску, но Бун пнул его по рукам.

— Что за… — задыхаясь, прохрипел Эдди.

— Уговор такой, Джулиус, — сказал Бун. — Я позволю тебе забраться на мою доску и передам прямо в руки Джонни Банзаю. Он уже ждет тебя на берегу с ордером на арест. И грозит тебе от тридцати лет до пожизненного. Ну или можешь вернуться в водичку, только на сей раз оттуда ты не выберешься. Мы в честь тебя устроим шикарные поминки, не волнуйся. — Бун снова потянул за поводок. — И, честно говоря, Эдди… Я надеюсь, что ты выберешь второй вариант.

Но Эдди его разочаровал.

— Сдаюсь, — прошипел он.

Бун затащил измотанного Эдди на свою доску и поплыл к берегу. Джонни стоял на берегу. Нацепив на Эдди наручники, он зачитал ему права и запихнул в патрульную машину.

Эдди все это время молчал.

— Все о'кей? — спросил Дэйв у Буна.