Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Прошло еще три дня. Возвращение в реальный мир давалось колоссальными усилиями, но после встречи с родными моего друга я твердо решила не отступать.
И вот я оказалась здесь, по собственной воле.
Заходя в ворота кладбища, я тряслась как от озноба при высокой температуре – мой страх усиливался с каждым шагом. Но больше оттягивать было нельзя – от этого, как оказалось, зависела моя дальнейшая жизнь. Как бы я ни старалась сбежать от правды, как бы ни закрывала глаза на действительность, пришла пора встретиться с прошлым лицом к лицу. Я в последний раз попросила Бога помочь мне это пережить и, сжав руки в кулаки, решительно пошла вслед за Жениными родителями.
Саша шел рядом и с тревогой смотрел на меня. Я ощущала его поддержку каждой клеточкой своего тела. Но никто не мог помочь мне справиться с этим, кроме меня самой. Ничто не излечит мои душевные раны, кроме признания жестокой истины. Я не имела права продолжать прятаться за своим страхом и запутывать клубок еще больше. Боль пульсировала у меня в висках, руки дрожали. Я не пыталась бороться с симптомами, а смиренно ждала, когда меня накроет, и я окажусь в настоящем аду. Но мир вокруг меня уже рухнул – это случилось двадцать два года назад. И если не убило меня тогда, то сейчас убьет уже вряд ли.
Могилу мы нашли быстро. Несколько секунд я стояла не шевелясь и боялась поднять глаза на памятник. Боялась увидеть. Саша крепко сжал мою руку, и в голове пронеслись его слова: «Ты намного сильнее, чем думаешь». Я была напугана до такой степени, что казалось, вот-вот потеряю сознание.
«Это все защита, способ увильнуть от реальности», – повторяла я про себя. А потом собрала внутри всю решимость, на которую только была способна, и – взглянула на могильную плиту.
Ирина Сергеевна убиралась на могиле сына: выбросила увядшие цветы, протерла ограду и памятник и теперь вырывала из земли сорняки. А я молча наблюдала за происходящим, не в силах пошевелиться. Не отрываясь я смотрела на выцветшую фотографию Жени – именно таким я его и запомнила. Все мое нутро было наполнено страхом и напряжением, но я и не надеялась, что будет легко. Мне вдруг до боли захотелось, чтобы все это быстрее закончилось и, наконец, наступил тот самый период принятия, о котором говорил психолог и к которому смогли прийти эти сильные люди, похоронившие своего ребенка.
– Простите, можно я побуду с ним одна? Если позволите, – осторожно спросила я, до боли сжимая пальцы на руках.
– Конечно, солнышко. Он был бы очень рад, – мама Жени заплакала. Отец обнял ее за плечи и увел в сторону.
– Я подожду тебя в машине, – сказал Саша. – Если что, сразу звони.
От нервов меня начало мутить, но я выдавила из себя подобие улыбки, пытаясь показать: со мной все в порядке, я справлюсь.
Спустя несколько минут я осталась одна. Моя боль утроилась и словно кромсала внутренние органы. Она колола, вонзалась, скручивала, жгла, давила, разрывала, а я не сопротивлялась – я должна была ее прочувствовать. Прожить. Пережить. Эти глаза, смотревшие на меня с его могилы, прожигали насквозь.
Вот мы и встретились. Я едва могла дышать и сохранять ясность ума. Мысли путались. Голова ужасно кружилась, и, чтобы не упасть в обморок, я присела на корточки и стала глубоко дышать. Слезы текли градом, но я не хотела их останавливать.
– Ты сможешь это сделать! – сказала я себе вслух, и откуда-то вдруг пришла уверенность.
– Здравствуй, Женечка. Милый мой, хороший! Прости меня за то, что я пришла только сейчас. Мне было слишком больно и страшно принять правду. Знаешь, все в моей жизни складывалось хорошо. Даже слишком хорошо. Еще ребенком я обрела свою родственную душу: ты был для меня таким необходимым и ценным, что невозможно было представить мир без тебя. А потом… я столкнулась с расплатой за те чудесные годы, что мы провели вместе. Наверное, тогда я и узнала цену счастья…
Твой неожиданный, скоропостижный уход я восприняла как предательство – он перечеркнул все мечты, планы, надежды. Он отнял у меня все. И я осталась совсем одна с этим горем, с этой бесконечной пустотой. С того рокового дня в моей душе навсегда поселилась тоска. Всякий раз, когда мне хотелось снова почувствовать себя счастливой, она напоминала мне, что жизнь совсем не так прекрасна, как хочет казаться, и за моменты радости придется заплатить разочарованием, одиночеством и страданиями. И тогда я чувствовала себя еще более несчастной и потерянной, чем раньше.
Каждый раз, когда ты снился мне, я думала о том, как было бы здорово остаться с тобой навсегда. И все бы продолжилось. И не пришлось бы мне учиться жить без части себя. Не пришлось бы нести глубоко в душе скорбь по ушедшим счастливым временам, которые уже никогда не вернуть.
Но потом я вспоминала, что ты есть. Пусть не рядом, пусть до тебя не дотянуться и не доехать. Ты жил в моих иллюзиях, а значит, оставался шанс, что мы еще когда-нибудь увидимся. И от этой мысли мне всякий раз становилось легче.
Как смириться с тем, что тебя нет? Как принять этот факт и жить дальше? Я не знаю, смогу ли, хватит ли у меня сил… Но я не могу позволить себе гробить свою судьбу и причинять страдания близким.
Вся моя жизнь была как будто предчувствием надвигающейся катастрофы, ожиданием расплаты за любовь тех людей, которых подарила мне Вселенная. Я допустила много ошибок, но надеюсь, что смогу их исправить. Пусть даже ценой такой безутешной боли.
Если бы ты остался жив, моя судьба, скорее всего, сложилась бы иначе. Ты никому бы не позволил меня обидеть и защищал бы от всех бед. Но там, наверху, решили, что ты должен уйти. Слишком рано и трагично. Наверное, тому были свои причины, о которых я никогда не узнаю. Так случилось, и я не могу на это повлиять.
Двадцать два года я думала о том, что было бы, если бы ты был рядом. Что бы ты сказал, посоветовал, придумал, чем бы помог. Но это лишь уводило меня все дальше от реальности. Я жила в своем мире.
Ты и
