легко, что хотелось летать. Женя слышал меня. И все эти годы он не оставлял меня ни на секунду. И никогда не оставит. Это не просто сон, я была в этом абсолютно уверена. Так он говорил со мной. Двое родных и самых любимых мной людей – Женька и бабушка – теперь не могли физически находиться рядом со мной, но это не означало, что их больше нет.

Часы показывали полдень, и сквозь шторы в комнату пробивалось яркое солнце. Я выглянула в окно и радостно улыбнулась: там, внизу уже вовсю кипела жизнь. И я, наконец, чувствовала себя ее частью.

– Спасибо, – прошептала я, глядя в небо, и почувствовала, как по щеке скатилась слеза.

Медленно потягиваясь, я вошла на кухню. Саша рывком сорвался с места и подошел ко мне. В его глазах я видела нескрываемую тревогу.

– Как ты себя чувствуешь, Алис? Может, отвезти тебя к психологу? Возможно, там тебе станет легче?

Не в силах сдерживать свой порыв, я расплылась в счастливой улыбке, повисла у него на шее и едва слышно сказала на ухо:

– Я так сильно люблю тебя!

Произнеся эти слова, я вдруг поняла, что они даются мне легко. В горле больше не стоял ком, мой голос звучал ровно. Я перестала бояться этой фразы – такой простой, но вместе с тем невыносимо сложной. Ушел страх говорить ее дорогим для меня людям. Наконец-то ко мне пришло понимание, что любовь может приносить не только боль, но и тепло, радость, гармонию и невероятное счастье. Теперь у меня не было в этом ни капли сомнений. Никогда еще так четко я не осознавала, что нахожусь на своем месте, со своим человеком и в настоящей реальности, которая отныне не казалась мне опасной и чужой.

– И я люблю тебя, – удивленно ответил Саша.

Похоже, он еще не привык к моим странностям. Но на это у него оставалась еще целая жизнь.

* * *

С того дня у меня не было ни одного приступа панической атаки. Спустя столько лет осознав, что со мной произошло, и приняв свой детский страх, я смогла снова ощутить внутреннее спокойствие. Я чувствовала себя пациентом, который долгие годы был прикован к инвалидному креслу, но смог встать на ноги. Мне было все еще страшно делать некоторые шаги, я часто оборачивалась назад и боялась упасть. Но я шла! Сама. И это была огромная победа.

А спустя месяц психотерапевт отменил мне прием антидепрессантов. Я уже могла (и ощущала в себе силу) справляться без них. Моя психика закрыла гештальт, который не давал мне двигаться вперед. А это значило, что теперь меня ждала настоящая, свободная, полная любви и радости жизнь.

Еще через две недели вместе с вещами я переехала в Сашину квартиру. Примерно в то же время Женины родители начали заниматься усыновлением Степы.

От автора

Я ждал годы, что моя жизнь изменится, но сейчас я знаю, что она ждала, когда изменюсь я.

Фабио Воло

С момента первого приступа панической атаки прошел год – самый трудный в моей жизни.

Он стал для меня временем упорной борьбы: с болезнями и страхами, негативными установками и заученными моделями поведения, которые мешали жить. С неуверенностью в себе. С отношениями, которые меня убивали. Это был год больших перемен, трудного поиска решений, неустанной работы над собой, стойкого преодоления сложностей и в конечном итоге грандиозных свершений. Год перелома сознания, трансформации себя.

Панические атаки превратили мою жизнь в ад, и порой мне казалось, что я никогда из него не выберусь. Но я смогла. И сейчас я ощущаю в себе смелость поделиться тем, через что мне пришлось пройти в смертельной битве с неврозом. Я хочу помочь тем людям, которые оказались в похожем ситуации, рассказав им свою историю.

Я вышла из зоны комфорта, отказалась от привычного жизненного сценария и начала двигаться по такому непростому, но интересному пути – по дороге к настоящей себе. Слезы, потери, расставания… Боязнь изменений. Столкновение с неизбежным. Непростые выборы. Противостояние страхам. Кризисы. Тревоги и усталость. Перенапряжение и срывы. Неожиданные осознания. Титанические усилия в работе над собой. Взлеты и падения. Мудрость. Новые горизонты. Радость. Признание. И – любовь.

В каждый из этих периодов рядом со мной всегда были близкие люди, которые буквально собирали меня по кускам, терпели мои неоднозначные поступки и тяжелые психические состояния, утешали и подбадривали. Они помогли мне пережить страшное горе и вселяли веру в себя, когда я отчаялась и потеряла надежду на спасение. Даже тогда, когда мне этого не хотелось. Благодаря их поддержке я смогла вылезти из этой трясины. Оказывается, так важно, чтобы в тебя кто-то верил, особенно если ты эту веру утратил. Вот что делает нас неуязвимыми!

Настоящая депрессия – это не алкогольные возлияния и надрывные лирические песни, как любят ее рисовать в соцсетях. Это когда тебе становится абсолютно все равно: как проводить выходные, где праздновать Новый год, как ты выглядишь, как дела на работе, что будет завтра и наступит ли оно. Ощущение никчемности и постоянной апатии. Нежелание выходить на улицу, общаться с людьми, даже очень близкими. Бесконечное самокопание, гнетущее чувство, что все идет наперекосяк. Состояние безысходности, когда нет ни моральных, ни физических сил вытащить себя из этой ямы. Впечатление, что твоя жизнь стремительно катится под откос, но ты не можешь этому помешать. Будто события происходят без твоего участия, как в кино.

Я сбрасывала звонки друзей и отказывалась от любых предложений. Избегала откровенных разговоров и просто не выходила на связь. Я понимала, что с каждым днем это болото затягивало меня все глубже – медленно, по миллиметру поглощая мое сознание, но ничего не могла изменить. Мне стало безразлично, что я вижу в зеркале, чем занимаюсь и какой день недели на календаре. Каждой клеточкой своего тела я ощущала собственное бессилие, но боялась признаться даже себе в том, что я нуждаюсь в помощи. Мне становилось страшно от того, во что я превращалась.

Но когда в поисках смысла я опустилась на самое дно, силы бороться неожиданно появились сами собой.

Мы часто берем себя в руки, только дойдя до края, но именно это позволяет снова остро почувствовать тонкий вкус жизни. Потеряв любимых людей, работу, друзей, увлечения и все, что раньше было так дорого, ты оглядываешься назад и пытаешься отыскать то, с чего все началось, хотя это уже ничего не решит. Главное – помнить, что неврозы и