Тебе это надо, Зверь?

Надо, наверное. Иначе Гот погибнет. И черт бы с ним, с Готом, но нельзя упускать единственный шанс вернуться на Землю. Ведь не убьет же он, в самом деле. Относиться начнет иначе…

Именно так, как нужно, Зверь. Не расслабляйся. Другого отношения ты не заслуживаешь… Нет. Неверно. Следует сказать: ты не опустился до человеческого уровня, палач, и люди все еще боятся тебя. Это правильно. Это хорошо. Это… разумно.

Человек — извечная жертва своих же истин.

Шота Руставели

Паутина креплений должна была стать защитой для шлейфов, которые подключали двигатель к бортовому компьютеру болида. Компьютер, правда, был предназначен совсем Для других целей. Его пришлось собирать практически заново. Но и эта работа входила в указанный Зверем срок.

Жизнь в лагере текла теперь по двум колеям, между которыми происходило постоянное, на первый взгляд абсолютно беспорядочное сообщение. С одной стороны, продолжалась работа по обустройству людей на Цирцее. С другой, днем и ночью готовили к старту боевой болид. Ни для кого не было секретом, что Гот попробует добраться до Земли. И все прекрасно понимали, что вероятность успеха этой затеи стремится к нулю. Нужно было жить дальше. И невозможно было не думать: а вдруг…

Зверь произвольно выдергивал людей из разных смен. Днем он почти всегда работал с Пенделем и тремя бойцами, оставшимися в отделении. Вечером, ночью и утром брал тех, до кого дотягивался:

— Сегодня нападений не будет.

И двое из четверых часовых отправляются в ремонтный цех.

Гот запретил. Попытался запретить. В короткой и злой стычке, почти безмолвной, но наэлектризовавшей весь лагерь, майору пришлось уступить.

— Ты хочешь успеть? — поинтересовался Зверь, не дослушав командира.

Вопрос подразумевал ответ. Либо да, либо нет.

Зверь, впрочем, настаивать на ответе не стал. И так все ясно.

— Позволь мне решать, кто и как будет работать.

Он снова изменился. Пендель утверждал, что именно таким был сержант на строительстве нефтяной вышки. С ней управились за семь недель. Но буровую собирали из готовых деталей. А здесь приходится использовать то, что есть под рукой. Жуткий конструктор. Если бы за это взялся кто-то другой, не Зверь, Гот, пожалуй, не рискнул бы довериться.

А Зверю ты веришь?

Сложный вопрос. Но этот, по крайней мере, знает, что делает. И снова становится понятно, что же подтолкнуло тогда, еще в самом начале, дать ему именно такое прозвище.

Ведь Зверь же. Не назовешь иначе.

Ула права, люди его любят. А сейчас, не слыша в свой адрес ничего, кроме ругани, непрерывно понукаемые, работающие на износ люди его не то что любят — боготворят. По-собачьи. Без рассуждений. Ночью или днем, в любое время суток, каждый готов сделать все, что прикажет этот…

Интересно, если он прикажет прыгать со скалы, головой о камни. Прыгнут?

Сложный вопрос.

— Ты слушай, Гот, слушай! — наставительно советовал Азат, когда ему случалось пересечься с майором в одной точке пространства. — Пендель со Зверем говорят на чистейшем русском. Только на русском! И ведь все их понимают.

Дитрих не стал бы с полной определенностью утверждать, что язык, на котором общались в ремонтном цехе, был русским. Уж во всяком случае, литературным русским он не был. Это был, если можно так выразиться, международный русский.

Да хоть китайский, не все ли равно? Главное, что работали.

Четыре дня. Отдельные детали паутины готовы к сборке. Пришло время отправляться к двигателю и заканчивать работу уже там. На месте. Заканчивать работу по монтажу креплений. Дело за бортовым компьютером болида. Что там говорил Зверь?

Прыжки невесть куда, да еще на чужой машине меня не прельщают.

На чужой — конечно. Но дайте ему возможность… пообщаться? Да, пожалуй, именно так, дайте ему возможность пообщаться с болидом, и машина вполне может перестать быть чужой для Зверя. Это более чем вероятно.

Однако кроме него некому. Если бы Кинг был здоров!

— Ах, если бы Кинг был здоров, — Мягкий, сочувствующий голос, такой сочувствующий, что злость брала.

В последние дни эта его привычка стала раздражать Гота. Зверь исчезал и появлялся слишком неожиданно. И незаметно. Тенью из глубоких ночных теней. Призраком — в сумерках. Слепящим маревом в самый разгар дня. Вот и сейчас соткался из полутьмы и яркого света в дверях ангара.

Гот вдруг услышал тишину. Снаружи доносились голоса, там снаряжались грузовые вертолеты, которые должны были доставить детали паутины к двигателю. Там были люди. Там был свет. А здесь, в ангаре, тихо. Два человека и машины.

Спящие?

Зверь обошел майора. На миг солнце осветило его лицо. Снова улыбка. Усмешка.

Насмешка.

— Мысль не лишена приятности. От меня будет больше пользы в кратере, а с компьютером лучше справится Кинг. Да и ты перестанешь оглядываться через плечо: когда же Зверь займется устранением свидетеля?

Насквозь видит. И вызывающе демонстрирует это. Хотя что там особо видеть? Мысли Гота сейчас полностью в рамки Зверя укладываются. И это тоже раздражает.

— Кинг болен.

«И ты прекрасно знаешь об этом. Так какого черта?! Хочешь лишний раз подчеркнуть свою незаменимость? Я прекрасно осознаю ее, и тебе совершенно незачем портить мне настроение… сержант».

— Я могу вылечить его. Мне потребуется время на то, чтобы проверить безопасность ущелья, куда будет перенесен лагерь…

— Ты можешь… что?

— Хм, майор, раньше за тобой не водилось привычки перебивать.

Бешенство доходит до критической точки. До предела. Зверь знает, где предел. Лучше самого Гота знает Он специально делает это: выводит из себя. Зачем?

— Я могу вылечить Кинга.

— Но? — вопросительно уточнил Дитрих. Внешне спокойно, хотя мало толку от напускного спокойствия в разговоре со Зверем.

— Никаких «но». Я просто пришел сказать тебе, что могу вылечить Кинга.

— В число твоих способностей входит и эта?

— Да.

— Где же ты был раньше?

Равнодушно пожал плечами.

— Раньше я об этом не задумывался.

— Вот как? — И ведь не врет, похоже. С него и вправду станется не подумать о том, что можно напрячься не для себя, а для кого-то другого. — В таком случае, может быть, ты и Джокера вылечишь? Тогда с безопасностью в ущелье разберется он. У Джокера это лучше получится. Так же, как у Кинга лучше получится переделать бортовой компьютер. А ты отправишься в кратер.