В конце концов во время пребывания в Ялте ничего плохого с Распутиным не случилось. 25 октября он вернулся в Петербург31. Он остановился в роскошной квартире отставного генерал-майора Алексея Веретенникова и его жены Веры на престижном Английском проспекте. Дом Веретенниковых стал приютом Распутина вплоть до апреля 1914 года32. Еще весной Распутин, как и в прежние годы, довольствовался скромной маленькой комнаткой. Знаменитый борец Иван Заикин («Король железа») бывал у него. Жилище Распутина он описал в «Раннем утре»: в комнате не было ничего, кроме стола, стула и постели. В углу висело несколько икон и портрет царя Александра II, перед которым всегда горела маленькая лампада. «Распутин живет просто», – писал Заикин33. Газета «Столичная молва» в августе напечатала статью (сомнительной достоверности) о том, что Распутин устроил в квартире на Каменноостровском проспекте настоящую «штаб-квартиру». Желая усилить свое влияние, он практически каждый день устраивал там собрания, которые посещали «шикарные дамы», и огромная толпа у дверей ожидала своей очереди, чтобы встретиться со старцем: «К подъезду дома подлетают рысаки, подкатывают автомобили с шикарными дамами, бегут девицы, плетутся старушки, и вся толпа, словно на Шаляпина, становится в очередь у дверей квартиры “старца”»34.

К ноябрю Распутин вернулся в Покровское. Вырубова писала ему о том, что у Алексея снова болит нога, и просила помолиться за мальчика. Распутин ответил самому цесаревичу: «Дорогой мой Маленький! Посмотри-ка на Боженьку, какие у него раночки. Он одно время терпел, а потом стал так силен и всемогущий – так и ты, дорогой, так и ты будешь весел, и будем вместе жить и погостить. Скоро увидимся»35.

13 января Распутин вернулся в Петербург в сопровождении репортеров и агентов полиции. Журналисты писали об огромных толпах, приветствовавших Распутина по дороге, что полиция категорически опровергала. Однако Евгений Флоринский, начальник Пермского губернского жандармского управления, в тайном докладе Белецкому сообщал, что в Перми к Распутину присоединился Николай Ордовский-Танаевский, управляющий Казенной палатой, и они поехали вместе в купе Распутина. Флоринский не знал, что ранее Ордовский получил тайный приказ отправиться в Тобольск по делу Распутина, уделив особое внимание его отношениям с женскими монастырями в Тобольске и Екатеринбурге. В своих воспоминаниях Ордовский писал, что приказ исходил от правых депутатов Думы. Затем он получил еще одно официальное поручение о расследовании действий Распутина. Естественно, что он не выявил ничего негативного, на чем поручение и закончилось36. Флоринский считал, что Ордовский просто пытался выслужиться перед Распутиным, считая, что тот может помочь ему стать губернатором Тобольска. Сплетни имели под собой основания – в ноябре 1915 года Ордовский-Танаевский действительно был назначен губернатором. Многие полагали, причем небезосновательно, что пост он получил благодаря помощи Распутина37.

«Вечером имел отраду видеть Григория. Так было тихо и спокойно», – записал в дневнике Николай 15 января 1914 года. Распутин вернулся в Царское Село вечером 2 февраля. Вместе с царской семьей он сидел за столом, пил чай и беседовал. В придворном журнале, где визиты Распутина почти никогда не отмечались, было записано, что 18 февраля в 22.30 Александра приняла «странника Роспутина [sic]»1. Об этом визите стоит упомянуть не только потому, что он был зафиксирован официально. Распутин прибыл во дворец очень поздно и встречался с императрицей наедине, без присутствия Николая. Неудивительно, что подобные визиты порождали подозрения и давали пищу для пересудов. 20 февраля Распутин вернулся во дворец, чтобы присутствовать на вечерней службе вместе с царственной четой.

12 февраля Коковцов был освобожден от должности премьер-министра и министра финансов. Распутин в это время находился в Петербурге, и это давало основания предположить, что за отставкой Коковцова стоит именно он. Сергей Витте заявил об этом репортеру немецкой газеты Vossische Zeitung, и статья была перепечатана в российских газетах2. Через день после отставки Коковцова австрийский посол писал, что в Санкт-Петербурге об этом говорят все, осуждая то, каким образом все это было проделано. В Яхт-клубе посол слышал, как один из великих князей сказал: «Его выгнали, как слугу». О Распутине посол не упоминал, но характеризовал отставку премьера, как «триумф крайне правых партий и тайной придворной камарильи, в которой главенствуют женщины». Совершенно понятно, кого он имел в виду: Александру и Вырубову. Дипломатическая депеша завершалась мрачным предсказанием: с уходом Коковцова позиция «ястребов» значительно упрочится: «Пламя клокочет под относительно спокойной поверхностью. Одно неловкое движение – и вспыхнет пожар»3. Посол даже не понимал в тот момент, насколько он был прав.

В мемуарах Коковцов писал, что после беседы с императором о Распутине в 1910 году его отставка была всего лишь вопросом времени. Насколько ему было известно, Распутин никогда не требовал его отставки. Нет никаких свидетельств подобного. Скорее всего, судьба премьера была решена тем, что Коковцов не смог сдержать обсуждения Распутина в прессе и Думе, чего от него ожидала Александра. Но этого не смог бы сделать никто. И все же императрица сочла, что Коковцов просто пренебрег ее желанием и из слуги царя превратился в оружие в руках его врагов. Единственным выходом в такой ситуации была отставка4.

И таких историй было множество. Так, например, 9 января в газете «День» была опубликована короткая статья, описывающая происшествие в Казанском соборе Петербурга двумя днями ранее: Распутин сильно ударил женщину по лицу, когда та подошла, чтобы поцеловать ему руку. Его поведение было настолько ужасным, что все женщины в соборе закричали и убежали5. Охранка немедленно произвела расследование и выяснила, что вся история оказалась чистым вымыслом6. Такие газеты, как «День», не особо утруждались проверкой фактов: имя Распутина помогало продавать тиражи, поэтому репортеры были готовы писать о нем что угодно. Александра это знала и справедливо желала прекратить подобное. Впрочем, ей это так и не удалось.

25 февраля журналисты сообщили, что Распутин уехал из Петербурга в Москву, а оттуда надолго отправится в Сибирь7. О переездах Распутина газеты сообщали так же, как и о перемещениях самого царя. 9 марта Распутин вернулся в столицу со своим отцом, Ефимом – это был его единственный визит в Петербург. Ефим провел в столице менее двух недель, но этого времени хватило, чтобы сфотографироваться вместе с сыном и его поклонниками8. Недовольство Ефима написано у него на лице. Ему не понравились шум, грязь и толпы народа в большом городе. Он дождаться не мог, когда вернется домой. Распутин отвез отца обратно в Покровское и пробыл там с семьей до Пасхи9.

Еще до отъезда Распутина из Петербурга в прессе началась новая волна нападок. Первый выстрел сделал Андрей, епископ Уфимский (князь Александр Ухтомский), выступивший на страницах «Зари». Отвергая доминировавшее в правых кругах мнение о том, что Россия находится под угрозой западных влияний, Андрей утверждал, что истинная опасность угрожает изнутри и исходит от самых примитивных представителей русского народа. Россия вступила в новую эру, писал он, в эру «лжепророков и пророчеств», в эру, которая характеризуется разложением народа, даже если правители страны, попавшие под «гипноз» подобных опасных людей, такового разложения не признают. Слепые ведут слепых прямо к «пропасти», предупреждал епископ. Самого недавнего из таких лжепророков епископ Андрей называл «Предателем». Он ни разу не назвал его по имени, но в этом и не было нужды: все знали, о ком идет речь. Епископ Андрей писал, что давно знал этого человека (с приезда Распутина в Казань). Он называл его «преступником», волком в овечьей шкуре и «настоящим шарлатаном». Этот «господин Предатель» предлагал епископу высокий пост, если тот просто правильно ответит на один простой вопрос: «Веришь ли ты в меня?» Андрей отвечать отказался. Епископ предрекал, что Россия стоит на грани «духовной катастрофы», и никто не избегнет кары. Грядущая «темная эпоха» оставит свой след на страницах истории, и остается лишь молиться, чтобы она продлилась не слишком долго10.