– Стало быть, Кирилла привлекут? А заодно и столичных воротил?

– Кто тебе сказал? Мы, конечно, попробуем его крутануть, но маловероятно, что он расквакается. Кирилл засунет язык в одно место и будет нем как рыба. За такие дела он и дня не проживет даже в тюрьме. Наймет крепкого адвоката...

– Нашего отца? – иронично усмехнулся Артур.

– Ну почему? В нашем городе много хороших адвокатов. Думаю, Кирилл воспользуется услугами юристов из Москвы, а уж те постараются вытащить его. Пока главное обвинение против него – соучастие в убийстве. Если бы Кирилла не захлестнули эмоции, он и здесь выкрутился бы, хотя вряд ли, я ведь тоже не лыком шит. Нашего друга нервная система подкачала, а истрепала нервишки ему жена Мариночка. Ее пусть благодарит.

– Так я не понял, как ты сообразил, если зацепиться было не за что?

– Да все та же кассета. Спор, конечно, ерундовый, однако я подумал: а зачем Игорь хранил ее? Явно с задней мыслью. Кассета находилась в папке, папка – у бабки, ее искал убийца. Ну, я больше не знаю, как тебе еще объяснить. И вдруг подыхающий Гарелин называет цифры, а ты говоришь, чей это номер телефона. Догадки превратились в уверенность. А тебе я выдавал поначалу домыслы за истину, ну, сие есть уже мой дар небес, не все же тебе талантами блистать. Видишь, как все просто.

– Выходит, сын и мать Дашки погибли...

– ...из-за глупости Игоря, – закончил Иван. – А проще – из-за ничего, из-за пустого базара. Представляешь? Два мужика не поделили бабу, один шантажировал другого, блефуя, как последний шулер, второй наделал в штаны, боясь высшего начальства, и устранил его. Вот и вся подоплека. Тьфу, противно. А следствие предстоит долгое... Слушай, уже темно, пора Дашку в машину сажать.

Она шла скорым шагом, не разбирая дороги, сворачивая и сворачивая в переулки, где поменьше народу. По щекам рекой текли слезы, в сознании не вмещалось услышанное, от этого можно вообще свихнуться. Артур догнал ее:

– Даша, иди в машину...

– Оставь меня! – закричала она. – И ты! Ты знал! Все знали, одна я как дура... как полная дура...

– А что ты хочешь? – завелся и Артур. – Чтобы я стал сексотить? Как бы ты воспринимала меня после этого?

– Да мне нужен был всего лишь маленький толчок, повод. Я же из жалости его не бросала, мучилась, но не уходила. Он же в ногах у меня валялся... Если б кто-нибудь из вас... Никита и мама были бы живы, ты понимаешь?

– Даша, – попытался схватить ее за локоть Артур, – ты сейчас перевозбуждена, тебе надо отойти от всего... Что сделано, то сделано, назад ничего не вернуть, пойми. Завтра ты по-другому будешь воспринимать...

– Не трогай меня! – выкрикнула она, вырывая локоть.

– Ну, ты! Тебе девушка чего сказала?

Их окружили четверо парней. Черт, а Иванушка заблудился в переулках.

– Гля, черномазый попался, – обрадованно воскликнул самый хлипкий.

– Ребята, ребята... – залепетала Даша, утирая слезы.

– Отойди, девушка, мы ща разберемся с чернилой, – наступал, видимо, главарь. – Ты чего к нашим девушкам пристаешь, чернило?

– Ребята, это мой муж, – влезла между ними Даша.

– Муж? – хихикнул первый. – Это чернило?!! Тогда ты сука.

К счастью, завизжали тормоза – подъехал Иван, поспешил на помощь:

– Эй, братва, в чем дело?

– Ну, ты, пацан, вали отсюдова, в натуре, – блатным тоном сказал третий.

– Ты как меня назвал, чмо? – поставил руки в бока Иван, запрокинув слегка назад голову, чем выказывал свое пренебрежение. – Какой я тебе пацан, неуч?

Раздался свист. Хлипкий схватил Дашу сзади за локти и держал. Остальные накинулись на Ивана и Артура. Началась самая банальная уличная драка без правил.

Два брата с небывалым удовольствием били парней, однако получали и сами. Даша попыталась кричать, но хлипкий зажал ей ладонью рот. Она укусила его, а потом изо всех сил ударила каблуком по голени, тот взвыл громче сирены. А Даша ринулась в самую гущу драки и моментально получила удар неизвестно от кого, упала на тротуар. Артур рассвирепел по-настоящему, с Иваном они уложили парней (вот где пригодились знания борьбы), а Ваня вынул пистолет и прорычал больше для вида, наводя оружие на каждого по очереди:

– Кому первому пулю всадить в лоб? А? Кому? Ща стрелять буду!

Парни не стали дожидаться выстрелов, подскочили и дружно понеслись по улице, топоча по тротуару, как большой табун лошадей. Хлипкий хромал и подвывал от боли, но бежал, не отставая от хулиганов. Артур помог подняться Даше:

– Целая? Почему ты всегда лезешь, дуреха, куда не надо? Куда попали?

– В глаз! – огрызнулась она. – Может, ты и врезал, откуда мне знать?

В машине включили свет, Иван присвистнул:

– Дашка, дней десять на улицу не покажешься. Завтра затмишь солнце фонариком. Ух, ты, око заплыло, одна щелочка. Как быстро...

– Ей не привыкать, она уже была Нельсоном, – сказал Артур, потряхивая кистью руки. – Черт, руку разбил об чьи-то зубы. Ну, мы дураки... взрослые люди... с пацанами... Дураки!

Они переглянулись и вдруг, ни с того ни с сего, втроем и хором, совершенно неожиданно принялись хохотать. Что у них там внутри переломилось – неизвестно, но определенно что-то переломилось.

Да им эти ребята необходимы были! Хохотали без удержу, долго, до слез.

* * *

Вот когда оцениваешь жизнь и все, что с нею связано, радуешься мелочам вроде безоблачного утра, чирикающего воробья и прочей ерунде, к которой привыкаешь, считая повседневностью, и в дни обычные просто не замечаешь. Сбросив груз с плеч, Артур чувствовал себя вполне счастливым, мчался по городу, только и задерживаясь взглядом на мелочах, ранее не существовавших для него. Дашка вновь не отходит от зеркала, любуясь синяком и делая примочки, а ругается... особенно, если слышит кличку «Нельсон». Впрочем, результат позавчерашней драки очевиден: получили разрядку, выплеснули негативные эмоции. А сегодня Артур подскочил как от укуса: работа! Дашка провожала его уныло, одной ей не хотелось оставаться. Он поставил ее на стул и скомандовал:

– Разбирай антресоль, там ты много чего найдешь для себя. Говорят, женщинам это помогает.

Выдернув из сложенных пакетов один, Даша развернула. Женская сумка из... похоже на крокодиловую кожу. Развернула второй – платье.

– Чьи это вещи? – спросила она подозрительно.

– Твои.

– Но у меня никогда не было этих вещей.

– Твои, честно. Я привозил их из поездок тебе, но неловко было дарить, поэтому складывал.

Даша спрыгнула со стула, обняла Артура:

– Ты такой... Ты очень... я просто...

– Ясно, слов нет, – улыбнулся в ответ он. – Ууу... мы что ж, рыдать собираемся? А вообще-то плачь, Дашка, это полезно. Ты тут плачь, меряй, а я поехал.