Внезапно Дроган отбросил щит, перехватил меч обеими руками и совершил невозможное – еще больше ускорился! Из его рта показалась пена, глаза покраснели, лицо побледнело, но удары сделались еще более быстрыми. Он пренебрегал опасностью и пер на противника, как танк на пулеметное гнездо.

Это его и сгубило. Андрей парировал страшные удары, слегка подправив их косыми движениями сабли. Затем коротким замахом подрубил под коленом ногу Дрогана, и тот свалился на землю.

Островитяне зашумели, загалдели. Андрей опустил саблю и поискал глазами священника-переводчика. Взмахом руки подозвал его, но тот сделал вид, что не заметил, и только когда Федор неласково подтолкнул его в спину, с недовольным лицом подошел к Андрею:

– Слушаю, ваше высочество.

Андрей кивнул на Дрогана и приказал:

– Предложи ему сдаться. Скажи – он хорошо бился и заслужил жизнь. Сдастся, принесет мне клятву верности – и пусть живет. Иначе я его сейчас убью.

Дроган выслушал предложение Андрея, усмехнулся. Затем что-то громко сказал – воины островитян взревели, стуча кулаками в грудь, – перехватил меч, упер его рукоятью в землю и бросился на острие, которое вышло у него из спины, обагренное кровью.

– Что он сказал? – равнодушно спросил Андрей.

– Что предпочитает самоубийство клятвопреступлению. А еще что освобождает всех присутствующих от клятвы верности, принесенной ему, и они вольны распоряжаться своей жизнью как хотят. Дикари, право слово. – У священника дрогнул голос, и он добавил: – Самоубийство противно нашей вере.

– Так они другой веры, – заметил Андрей и приказал: – Переведи им, только погромче кричи, чтобы все слышали: те, кто присягнет мне, будут служить на тех же условиях, что и наши солдаты. Я буду владеть их жизнью. Те, кто не хочет принимать присягу, отходят вон туда, к противоположной трибуне. Я предоставлю им возможность закончить так, как их король.

Андрей подошел к Дрогану, перевернул его на спину, вытянул из мертвого тела меч и стал наблюдать за пленниками. Тех, кто отошел к указанной трибуне, набралось сотни две. Андрей вздохнул – он ожидал чего-то подобного. Но что поделаешь? Всегда, во все времена были люди, способные умереть за свои убеждения.

Он приблизился к трибуне и без слов бросил перед этими людьми оружие Дрогана. Один из воинов нагнулся, поднял меч, громко крикнул что-то хриплым голосом и бросился на острие. За ним еще один, и еще, и еще…

В мрачной тишине, прерываемой лишь хрипом умирающих да громкими возгласами бросающихся на меч, прошло минут десять – пятнадцать, и скоро в образовавшейся на песке огромной луже лежали двести трупов.

– Андрей! – толкнулся в голову громкий мыслеголос Шанти. – Беда! Мама передает – сюда летит армия драконов!

– Откуда она знает? – насторожился Андрей. – А как же неделя сроку?! Они же якобы через неделю хотели напасть?

– Говорит, ей передал Ессарадон, он перехватил сигнал сбора! Они через несколько часов уже будут у нас! Сейчас толкутся у Пещеры Совета, решают, как нам хвосты отрывать. Потом вылетают. Почему быстро? Старейшин что-то очень обеспокоило. Как будто они узнали, что ты собираешься уничтожить Артефакт!

– А что, если существует связь между исчадием и Артефактом? Может, жрец передал, что мы из него выжали информацию? На завод. Давай на завод. Стоп! Вначале надо принять присягу у островитян. Только сейчас это сделаем как-то по-хитрому, примем у всех сразу. И гонцов отправим на завод. Несколько часов у нас еще есть.

Андрей отвернулся от трупов тех, кто предпочел смерть служению чужакам, и подошел к Федору, стоявшему рядом с переводчиком. Друг широко раскрытыми глазами смотрел на Андрея и, когда тот приблизился, угрюмо сказал:

– Ты что, решил меня до смерти напугать?! Ты зачем с ним играл? Не мог сразу убить?

– Не мог. Он был очень быстр. Он одержим, или точнее – болен. У нас таких воинов называли берсерками. Он сам себя вводит в припадок и становится невероятно сильным, быстрым, а еще – нечувствительным к боли. Впрочем, ты прав. Мог убить сразу, но мне надо было слегка затянуть бой, чтобы это выглядело красиво, эпически. Чтобы этим воинам было о чем вспомнить. И получилось красиво, правда?

– Особенно вот это. – Федор указал на две сотни трупов у противоположной стены.

– А что? И это – красиво. Их смерть воспоют в песнях. Их будут вспоминать поименно. Тоже хорошо. Вот что, Федя, у нас неприятности. Через несколько часов здесь будет сотня или больше драконов. С желанием вырвать нам ноги. Или поджарить зад – выбери, что ближе к сердцу. Срочно гонцов на завод, солдат туда, всем объясни ситуацию. Пусть готовятся к отражению воздушной атаки. Впрочем, наземной тоже, мало ли какой облик они примут. По чужим стрелять без предупреждения, если они подходят ближе ста метров. Кошек, собак, оленей и тюленей, если они вдруг появятся вблизи стены завода, к людям не подпускать, расстреливать. Поставь полк на защиту дворца – указания те же. Предупреди Никата, Зорана и Гангу, что головой отвечают за малышей. Давай, Федя, давай! Скорее!

– А с этими что? Куда их?

– Сейчас я приму у них присягу. Обеспечь им кормежку, питье. Потом рассортируем. Палатки выдай – пока пусть тут ждут, как закончим с драконами, рассортируем по казармам. Выделишь им помещения. Все, не стой столбом!

Федор отсалютовал и начал отдавать приказания. Забегали адъютанты, вестовые – маховик был запущен.

– Отец Силан, объявите всем: пусть выходят на арену, вы под мою диктовку зачитываете слова клятвы, а они, когда вы закончите, опускаются на одно колено в знак того, что дали эту клятву, преклоняясь перед моим оружием. Те, кто останется стоять, могут присоединиться вон к тем. – Андрей указал на трупы «отказников». – После того как они дадут клятву, их обеспечат пищей и водой. Чуть позже мы займемся их устройством в казармы. Запомнили? Хорошо. Приступим!

– Летят! Смотрите, смотрите, вон они! О господи! Они такие огромные!

– Не подпускать их ближе ста пятидесяти шагов! Приготовились! По команде! Огонь!

Андрей махнул рукой, и вся артиллерия, все пулеметы, все пушки ударили одновременно навстречу налетающей туче драконов. Их было много – сотни полторы, не меньше, – огромных, величавых, прекрасных существ, прилетевших убивать этих жалких насекомых – людей, осмелившихся противиться их воле.

Первую волну, около пятидесяти драконов защитники завода буквально смели, изрешетив картечью, крупнокалиберными пулями из «акуров», осколками разорвавшихся снарядов «катюш».

Пушки били беспрерывно, выбрасывая картечь, против которой не спасала никакая чешуя. Снаряды «катюш» страшными птицами летели навстречу эскадрильям великанов, взрываясь на подходе, осколки противно визжали и летели куда угодно, ранив и несколько человек. Пулеметы захлебывались в судорогах, преподнося смертоносные дары древним существам, которые были старше любого из созданий, населявших эту планету.