– И что это означает?

– Позволь представить мою главную советницу Велву, вторую дочь благородной Валгугны из племени Дочерей Ночи. – Велва изящно и с достоинством поклонилась расстроенному падишаху. – Мои силовики – Хашиш и Мамон, – я кивнул на парней. – И моя… – я на секунду запнулся, – помощница по дипломатическим вопросам Брунилия.

Видят все демоны ада, с каким скрипом я озвучил это решение. Но сегодня Брунька нам помогла, да и чего врать самому себе, с первого момента нашего знакомства мне хотелось затащить ее в постель, а то, что до сих пор этого не сделал, ни о чем не говорит. Я бросил на суккубу быстрый взгляд и понял, что мысль о гареме начинала мне нравиться все больше и больше. Князь я или не князь, в конце концов! Вот вытащу жену из плена и поставлю вопрос ребром! Я прикрыл глаза, представляя себе неприличные картинки, и тотчас получил болезненный удар под ребра.

– Брунька, – зашипел Хашиш, – прекрати!

И сразу же мозг очистился, гормоны уползли на место, а идея с гаремом перестала казаться такой уж заманчивой. В придачу к каждой лишней жене получу ее родню, а оно мне надо? Хватит и валовской семейки! А Бруньку нужно как можно скорее отправить домой. Держать рядом с собой суккубу в полной силе – на фиг, на фиг!

Аяврик задумался, бросая внимательные взгляды на Велву. Девушка тоже о чем-то думала, прикусив губу. Незаметно вернулся звездочет в сопровождении высокого мускулистого воина в парчовом халате. Падишах отдал короткое распоряжение и повернулся в мою сторону:

– Сегодня вы сохранили мне трон и самоуважение. Чем я могу отблагодарить тебя, барон Альшари?

– Хочу посетить твою сокровищницу, – принял я молниеносное решение и согнулся пополам от пронизывающей боли в животе.

– Мессир!

– Все хорошо. – Боль отступила точно так же неожиданно, как и пришла.

Падишах повернулся к звездочету, тот пожевал губы и согласно кинул.

Вау! Никогда не видел столько золота. Огромное помещение, теряющееся во тьме, было завалено золотом. Украшения, слитки, монеты, артефакты, маски, саркофаги и даже золотые ложки. И как среди этого изобилия найти тот самый амулет власти?

– Впечатляет! – сообщил я гордому падишаху. Он в компании звездочета и пары стражников сопровождал меня в этом увлекательном путешествии.

– Я даже не знаю, что здесь хранится, – пожал плечами Аяврик. – Сокровищницу начал собирать мой далекий предок много сотен лет назад, раз в год третий визирь-казначей проводит опись богатств и вносит их в реестр. Но, сам понимаешь, мне это не интересно. Ты можешь выбрать для себя любой предмет. А если согласишься оставить со мной Велву, то я утрою награду.

– Прости, но девушка сама должна принять решение. Если она захочет остаться, я препятствовать не стану.

Я брел между стеллажей, полок, шкафов и сундуков и понимал, что мне никогда не найти этот проклятый амулет. Я не вижу ауры предметов, не знаю, как он выглядит и даже близко не представляю, что это может быть.

– Вась, знаешь, если мы в игре, как я думаю, – прошипел Белка, – то это должно быть нечто знакомое тебе с детства.

– Ага, я с младенчества общаюсь с демонами, ангелами, магами, джинами, – саркастически прошептал я в ответ.

– Джинами! Вот ответ!

– Ты о чем?

– Джины живут в лампах!

– И в бутылках.

– С вином! На самом дне. – Белка захихикал. – Короче, смотри по сторонам внимательно, вдруг увидишь что-то знакомое.

Я смотрел во все глаза, но с каждой минутой мое настроение становилось все хуже и хуже. Покоя не давала мысль, что из этой неприятности я не выйду победителем, а еще меня мучило знакомое чувство чужого присутствия и безнадежного отставания.

Наконец я нашел его! Абсолютно неуместный здесь предмет – деревянная чаша, украшенная простой резьбой, но, присмотревшись, я увидел знакомые символы, начертанные на мертвом языке. Точно такие я видел в одной из книг солнцевиков.

– А что ценного в этой деревяшке? – как можно более безразлично поинтересовался я, крутя в руках чашу, при этом второй рукой вытаскивая из кучи первое попавшееся ожерелье.

– Откуда она здесь? – падишах с недоумением рассматривал чашу.

– Не могу знать. Может, кто-то из стражников забыл при последней описи? – подошел к нему звездочет. Он скользнул по чаше рассеянным взглядом и начал разглядывать ожерелье, которое я вертел в руках.

Я на мгновение замер: неужели ошибся? Ай, ангел с ним! Нет у меня времени заниматься ерундой, у меня там жена неизвестно где и неизвестно с кем. Даже если не угадал, о том, что делать с дивом, я решу завтра.

– Можно мне это ожерелье?

Звездочет долго изучал выбранное мной украшение, но в итоге согласно кивнул, я бросил награду в чашу, и мы благополучно покинули сокровищницу.

Но стоило нам переступить порог гарема, где меня ждали друзья, как резкая боль в правом сердце заставила меня схватиться за плечо подскочившего Мамона.

Зудеть-колотить! Я шумно втянул воздух, сердца бешено колотились в груди, лоб покрыла испарина. С трудом дыша, я беспомощно смотрел на обеспокоенного мэтра Шано, как вдруг потемнело в глазах, и все, что мне удалось успеть, – это выставить вперед ладони, чтобы не встретиться носом с ковром, одновременно с этим левую руку словно кипятком обдало, заболела шея и отнялись ноги. Да что ж это такое? Сознание померкло, я еще услышал вопль Белочки и провалился во тьму.

Мы стояли в сером тумане. Я и Тень Аннона. На лице покровителя не было никаких эмоций, но из его глаз просто струились печаль и боль. Странно, никогда не видел у барона такого выражения.

– Что со мной? – просипел я. – Что случилось?

Голос прозвучал глухо и хрипло. Тень улыбнулся безжизненной улыбкой, и от этого мне стало по-настоящему страшно.

– Ты слишком безответственен, Василий. Для тебя все, что происходит вокруг, – веселое приключение, еще одна виртуальная игра, цель которой – развлечься.

– Ничего подобного, – возмутился я все тем же лишенным эмоций голосом, – я забочусь о своих друзьях и подданных.

– Пока я вижу, что это они о тебе заботятся. Где бы ты был без своих друзей? Что ты сам сделал за все это время? Даже не поинтересовался названием мира, в котором оказался.

– Я…

– Ты получил от отца наследство, но не озаботился разобраться, что это такое. Князь Инферно предложил тебе знания, но ты не