людей в заимке не было.

– Нас трое, – поспешно ответил Олег. – Один тяжелобольной.

– Как здесь оказались?

– Через болото. Вышли по вешкам.

Палец великана нервно задёргался. Казалось, он не знает, на что решиться. Танечка инстинктивно прикрыла собой Игоря.

– Убирайтесь, откуда пришли! – прохрипел он.

– Но мы не можем уйти! – прозвенел Танечкин голос. – Разве не видите? – Она показала на Игоря. – Простите, конечно, что ворвались без спросу. Но – дайте хотя бы поднять его на ноги.

– Это ваши дела. Пришли незваными. Незваными уйдёте. Скажите спасибо, что по добру отпускаю.

– По добру?! Ночью? По топи?! – взвился Олег. – Хороша доброта! Тогда уж прямо тут крошите. Честнее будет.

– Могу и тут, – с усмешкой согласился хозяин. – Многие не в меру любопытные пытались сюда попасть. А дошли вы первые – на свою голову. Так что лучше не доводите до греха.

Великан повесил автомат на плечо, рассудив, видно, что с такой мелюзгой справится и без оружия.

– Даю вам час на всё про всё. Не уйдёте, сам в болото покидаю, – пригрозил он. Повёл плечищами. – Как вы вообще сюда добрались? Допустим, по вешкам. Но следов что-то не заметил.

– Мы от Мраморного ущелья шли, – объяснился Бероев.

– Откуда?! – Хозяин поразился. Взгляд его внезапно остановился на одежде Бероева и – застыл. Олег непонимающе скосился. На рукаве штормовки красовалось рыжее пятно – след золота. Олегу показалось, что рука великана вновь потянулась к автомату.

– Я перепрятал! – по наитию соврал он.

– Удавлю! – Великан шагнул.

– Верну, когда выведете нас к дороге, Леонид Зинченко…Отчества, извините, не знаю.

Седая голова ошеломлённо дёрнулась, взгляд непонимающе заметался. Увидел, что общая тетрадь лежит не на своем месте. Сообразил.

– Много знать – вредно для здоровья… – пробасил он. – Зинченко – не Зинченко. Это всё не про вас. Для вас просто – Дед.

«Болотный Дед», – окончательно уверился Олег.

Танечка вслушивалась в непонятный, сбивчивый разговор со страхом и недоумением.

На кровати зашёлся кашлем Игорь. Танечка сняла высохшую уксусную повязку. Губами коснулась лба. Великан подошёл ближе.

– Муж?

– Он умирает! – Танечка всхлипнула.

Дед требовательно посмотрел на Бероева.

– Похоже на двустороннее воспаление лёгких, – объяснился Олег. – Уже несколько дней захлёбывается. Пробивались к людям. Вот и – пробились.

Дед раздумчиво присел. Взгляд его, как намагниченный, то и дело возвращался к рыжему пятну.

– Слушайте! Да если б мне нужен был песок, неужто попёр бы сюда через болото! – выкрикнул Олег. – Давно бы назад в Чарскую долину махнул! Только и видели б вы своё золотишко. Можете понять?! Мы товарища спасаем.

– Допустим, – осторожно согласился хозяин. Водрузил лапищи на столешницу, покрыв её на добрую треть.

– По-честному предлагаю. Баш на баш! – Олег уловил колебание. – Вылечиваем его. И вместе возвращаемся откуда пришли. Я вам отдаю ваше золото. А сами уходим той же дорогой. Ни пылинки не зажучим. Честное комсомольское!

– Чего?! – Дед от неожиданности отшатнулся. Загудел хохотом. – Ишь каково – комсомольское! Сто лет не слыхивал.

Отхохотавшись, отёр слёзы. Подошёл к мечущемуся больному.

Откинул шкуры, ощупал грудь. Отодвинул веко. Возложил лапу на лоб, опечатав всё лицо.

– Сколько ему?

Услышав, что двадцать пять лет, прищурился:

– Надо же как!

Ничего не добавив, вышел.

– Ужас какой! Ты его глаза видел? Запросто ведь мог убить, – прошептала Танечка.

Дед вернулся. Без автомата. С двумя горшочками. По очереди вручил их Танечке.

– Барсучий. Растирать. Медвежий. Это внутрь… Я по своим делам ухожу. Располагайтесь пока, гости дорогие! – снасмешничал он напоследок.

Возвратился Дед к темноте. Повеселевший. С охапкой камышинок. Вручил охапку Бероеву:

– Подарок!

Олег посерел. Это были вешки. Отныне выхода из трясины для них не было.

– Что значит этот подарок? – удивилась странному букету Танечка. Она всё меньше понимала, что происходит вокруг неё.

– Значит, мы угодили в капкан, – невнятно объяснился Олег.

– Это для надёжности, – подтвердил Дед. – Мало ли что у вас на уме. А так, считай, у меня в залоге.

Прихватил Олега лапищей за бицепс. Вывел в каптёрку.

– А ведь ты, пацан, соврал. Золото всё как было оставил. А говоришь, комсомолец.

Он подмигнул.

Олег спал с лица. Его военная хитрость, показавшаяся такой удачной, не сработала. Пугать хозяина больше было нечем.

– Потому и не взял, что комсомолец, – бросил он с вызовом.

Дед усмехнулся.

– Ну а теперь рассказывай, за каким ляхом вас на самом деле сюда занесло, – потребовал он.

Олег принялся рассказывать. Об экспедиции. Об утонувшем аккумуляторе. О попытке найти короткий путь на Чару. О переправе через Средний Сакукан. О том, как вышли в Борский ИТЛ.

– Какой ИТЛ? Зачем вышли?! – Дед заволновался.

Олег запнулся.

– ГУЛАГ. Борский исправительно-трудовой лагерь, – уточнил он. – А почему вышли? Во-первых, искали ориентир на Чару. Потом один из нас заболел, – он кивнул в сторону постанывающего в соседней комнате Игоря, – и нужно было тепло. Ну