Значит, им необходимо поговорить.

Но как к нему подобраться?

Пожалуй, нужно устроить еще один спектакль.

Вскоре австриец уже стучал в дверь раввина, тихо и уважительно.

Никакой спешки.

Он нашел этот дом неподалеку от еврейского квартала, на чудесной боковой улочке с многоквартирными домами. Кирпичный фасад украшали цветочные горшки на балконах верхних этажей. Здесь было тихо, и лишь со стороны жилого квартала у реки доносился слабый шум изредка проезжавших по бульвару машин. У Саймона ушло всего несколько минут, чтобы позвонить в свое поместье и через интернет найти адрес рабби Берлингера.

Старик сам открыл дверь. Он действительно был очень стар: сухие потрескавшиеся губы, серебристая щетина на подбородке, кустики совершенно белых волос… Захария представился и спросил, могут ли они поговорить. Его пригласили войти. Комнаты оказались аккуратными, чистыми, а мебель очень простой. В квартире витали ароматы кофе и мяты. Тусклые окна впускали немного света и полностью изолировали квартиру от шума. Хозяин предложил ему присесть, но австриец отказался.

– Я бы предпочел сразу перейти к делу, – сказал он. – Вы манипулировали Томом Саганом с того самого момента, как он здесь появился. Я хочу знать, что вы ему сказали.

– Возможно, в своем мире вы привыкли получать все, что пожелаете. Но здесь, у меня, вы никто, – покачал головой Берлингер.

Он говорил спокойным четким голосом.

– Я знаю, что вы пользуетесь всеобщим уважением, и возможно, многие считают вас мудрецом, но сегодня у меня нет времени и терпения на любезности, – нетерпеливо заявил незваный гость. – Пожалуйста, расскажите мне то, что я хочу знать.

– Где дочь Сагана? – спросил раввин.

– Не ваше дело.

– Теперь, когда вы пришли ко мне, это стало моим делом.

– Она ждет моего возвращения. Я сказал ей, что мы с вами должны поговорить наедине. Мне необходимо узнать, что вы сказали Сагану. Мне известно, что вы передали ему серебряную шкатулку. Что находится внутри?

– Похоже, у вас возникла проблема. Вы знаете так много – и одновременно совсем мало.

Захария вытащил пистолет и направил его на рабби.

– Вы полагаете, что таким способом сможете меня убедить, – все так же спокойно произнес Берлингер. – На меня не раз направляли оружие. Но никто не сумел заставить делать то, чего я не хотел.

– Вы и в самом деле хотите, чтобы я стал вашим врагом?

Раввин пожал плечами.

– У меня бывали враги много опаснее.

– Я могу причинить вред вам и вашей семье.

– У меня нет семьи. Я всех пережил. Община – вот моя семья. И я черпаю в ней силу и поддержку.

– Как другой рабби из далекого прошлого?

– Я и думать не могу о том, чтобы сравнивать себя с рабби Лёвом. Он был великим человеком, оказавшим огромное влияние на всех нас.

– Я могу причинить вред вашей общине. Или помочь ей.

– Ну, вот, теперь мы перешли к делу. Пистолет – это всего лишь спектакль, и вы считаете, что деньги купят нужные вам ответы. – Берлингер покачал головой. – Для человека вашего возраста и опыта вы еще очень многого не знаете. Ваши деньги ничего для меня не значат. Но если вы ответите на несколько вопросов, я могу обменяться с вами кое-какой информацией. Что вы намерены делать с сокровищами Храма?

Теперь Захария знал наверняка: Саган и этот старик слышали его разговор на кладбище.

Казалось, рабби читает его мысли.

– Камеры, – объяснил Берлингер, – которые мы купили на ваши пожертвования. Их можно использовать по-разному. Так что же вы сделаете со священными предметами?

– Больше, чем вы способны себе представить.

– Начнете войну?

Да, рабби определенно слышал его разговор с послом!

– Если потребуется, – ответил Саймон.

– Поразительно, как меняется мир. Раньше нам угрожали немцы. Потом коммунисты. А теперь самая серьезная угроза исходит от одного из нас.

– Все так, старик. Мы – наш самый главный враг. Мы позволили миру загнать нас в угол, и если евреев снова начнут убивать, на защиту поднимутся лишь немногие. Они никогда нас не защищали – за всю нашу историю. Конечно, сейчас они говорят о прежних ужасах и обещают поддержку, но что сделал мир в прошлый раз? Ничего, совсем ничего. Они позволили нам умирать. Израиль – вот наш единственный защитник. Это государство должно существовать и оставаться сильным.

Вежливым взмахом руки Берлингер отбросил все эти доводы.

– Вы не понимаете, что делает Израиль сильным. Однако мне очевидно, что у вас собственные мерзкие намерения, которые, как вы полагаете, позволят вам добиться нужного результата.

– А как вы хотите нас защищать? – спросил Захария у раввина.

– Так, как мы это делали всегда, – сотрудничая, помогая друг другу и обращая к Богу наши молитвы.

– Это привело к тому, что нас начали уничтожать.

– Вы глупец.

На несколько мгновений воцарилась тишина.

– Дочери Сагана грозит серьезная опасность? – спросил затем хозяин дома.

– Как вы уже поняли, она для меня ничего не значит.

– Однако она думает иначе. – Берлингер покачал головой. – Какая наивность! Величайший грех юности. И в большинстве случаев наивность сопровождается высокомерием.

– Ее проблемы вас не касаются.

– Я потерял сына из-за этих двух болезней. К несчастью, я слишком поздно понял, насколько он был прав, что лишь усугубило мои сожаления.

– Значит, вы особенно должны хотеть, чтобы мы стали сильными.

– Так и есть. Только мы расходимся в методах достижения цели.

– Куда Саган отправится отсюда?

Берлингер пожал плечами и приподнял палец.

– Этого я вам никогда не скажу.

Тогда Захария решил попробовать другой подход.

– Представьте, какое огромное значение имеет возврат наших сокровищ, – начал он убеждать своего неуступчивого собеседника. – Будет построен Третий Храм. Разве это не заставит вас гордиться своим народом? И разве не порадует, что вы участвовали в столь великом деле?

– Какой еврей не будет этому рад?

– Представьте, что Храм воздвигнут и построен в полном соответствии с Паралипоменоном. Неужели вы не можете увидеть вышитый занавес, свисающий с восточной стены, скрывающий вход в Святая Святых? Наконец, после стольких столетий, мы восстановим наш храм. Стол хлебов предложения, Менора и Серебряные трубы займут свое законное место. Если бы только мы сумели вернуть еще и Ковчег…

– И сколько еще людей должны умереть, чтобы это случилось? – спросил Берлингер. – Сейчас Храмовую гору контролируют мусульмане. Они не уйдут оттуда без кровавой битвы. Они никогда не позволят возвести Третий Храм, а построить его можно только там.