богачей — христиане, и нередко «Маленьких кардиналов» приглашали развлечь гостей на приемах, устраиваемых в саду, или на других светских мероприятиях. И их учитель Десмонд, наш кардинал manqué[43], естественно, сопровождал своих питомцев, чтобы проследить не только за тем, как они поют, но и за тем, чтобы их не заласкали и не закормили сладостями. Десмонда, конечно, непременно приглашали к столу, и все как один находили его очаровательным и гораздо более интересным, чем его маленькие мальчики. — Здесь отец Сибер сделал паузу и улыбнулся, погрузившись в воспоминания.

— Ради Бога, отец, не дразните нас! — взмолился я. — Вы это нарочно делаете.

И тогда, все с той же загадочной улыбкой на губах, он продолжил:

— Самый горячий и постоянный интерес к «Маленьким кардиналам» проявляла хозяйка одного из адьярских домов, дама евроазиатского происхождения, мадам Луиза Пернамбур, христианка, но настоящая рани, вдова члена Высшего суда Мадраса, которая унаследовала от отца, владельца процветающих бумагопрядильных фабрик и сотни ткацких станков в Калькутте, колоссальное состояние. Луиза Пернамбур, тридцатипятилетняя хозяйка не только роскошного поместья в Адьяре, но и дома в Пуне, куда она обычно удалялась на период жаркого мадрасского лета, отличалась восхитительной медлительностью движений, приятной округлостью форм и, с ее кремовой кожей и томными черными глазами, подобно всем женщинам евроазиатского происхождения, была чрезвычайна привлекательна. Но, как очень скоро обнаружили ее поклонники, этот сонный взгляд мгновенно становился весьма твердым. Мадам Пернамбур знала себе цену и задешево не продавалась. А потому было весьма похвально, хотя и несколько странно, что столь жесткая, богатая и красивая женщина проявляла нежную заботу о восьми маленьких хористах. Более того, даже когда «Маленькие кардиналы» не выступали, их учитель обязательно получал приглашение на обед или на ужин, во время которого изысканный стол был сервирован на террасе в саду под огромной яркой луной. — Неожиданно отец Сибер замолчал и взглянул на часы. — Боже милостивый, уже почти половина четвертого! За мной должна приехать машина, и я, похоже, уже слышу шум мотора на подъездной дорожке. Ладно, не буду вас больше дразнить. В любом случае вы уже и так все поняли. Словом, хотя она еще в этом и не призналась, Луиза по уши влюбилась в Десмонда. Итак, в один прекрасный субботний день, приехав в Адьяр на встречу с одним из наших попечителей, я решил воспользоваться случаем и заглянуть к мадам Пернамбур. Я знал, что она пригласила Десмонда на чай, а поскольку сам страшно взмок и ужасно хотел пить, то решил, что и мне перепадет чашечка освежающего чая с булочкой. Была уже половина четвертого, погода стояла прекрасная, и ничто не напоминало о дождях и наводнениях, терзавших штат Бихар на севере. Итак, поскольку я персона грата в этом доме и мне все здесь хорошо знакомо, я вошел через дверь на террасу и по коридору направился в гостиную. Здесь я, никем не замеченный, остановился в дверях. На большом низком диване, под опахалом, которым ритмично взмахивал мальчик-слуга, сидели Десмонд и хозяйка дома в прелестном голубом неглиже из тончайшей вуали. Тут надо отдать должное Десмонду. Он сидел на приличном расстоянии от мадам, которая, вероятно повинуясь загадочным законам гравитации, придвигалась к нему все ближе и с обожанием заглядывала ему в глаза. Неожиданно она что-то прошептала ему на ухо. В ответ Десмонд вежливо улыбнулся, не в силах скрыть выражения усталости, можно даже сказать, скуки на лице, и тогда она вдруг протянула руку и нажала на кнопку. Я сразу понял, что сейчас будет, ибо недавно из Нью-Йорка доставили огромный электроорган с записями песен в исполнении Десмонда и установили в дальнем конце гостиной. И вот послышалось какое-то гудение, а потом: «Ты — моего сердца отрада, / Я не могу без тебя…»

И когда несравненный юный голос заполнил комнату, мадам придвинулась к Десмонду еще ближе. Может, я раньше и не видел в женских глазах готовности связать себя узами брака, но сейчас я увидел именно это и ошибиться не мог, так как слишком хорошо знал Луизу, которая всегда хотела или все, или ничего. Итак, я повернулся и на цыпочках пробрался туда, откуда пришел, затем, сделав круг, подошел к главному входу, где попросил дворецкого передать мадам, что я приходил.

Отец Сибер замолчал, а мы с Нэн посмотрели на него в немом удивлении.

— Ну… — с трудом выдавил я. — Желаю Десмонду мягкой посадки. Надеюсь, он будет счастлив.

— Погодите! — воскликнул отец Сибер. — Не будем обгонять события. Итак, в тот вечер Десмонд вернулся раньше обычного и сразу же прошел в классную комнату, где его ждали маленькие ученики. Когда он вошел, они встретили его песней собственного сочинения — строфами, полными любви и признательности, которые в милом детском исполнении звучали по-настоящему трогательно. Я заметил, что Десмонд, выходя из классной комнаты, вытирал глаза. Потом он прошел в часовню. Я знал, что он непременно ко мне зайдет, и действительно через полчаса он постучался в мою дверь.

«Входи, Десмонд».

Он вошел и тут же упал передо мной на колени:

«Отец, я должен вам что-то сказать».

«Вставай сейчас же, дуралей, и садись в кресло, — произнес я и, когда он встал с колен, продолжил: — Тебе нет нужды ничего мне говорить. Я уже в курсе, и тебе некого винить, кроме самого себя. А все твоя манера целовать ручки и бросать томные взгляды. В результате бедная женщина решила, что ты безнадежно влюблен в нее, но слишком застенчив, чтобы признаться. А потому сделала это за тебя. Ну что, разве я не прав?

«Да, святой отец, — ответил он убитым голосом. — Она хочет увезти меня в Пуну, где мы сможем без лишнего шума вступить в брак».

«А ты сам-то этого хочешь?»

«Нет, я не хочу кончить свою и без того несчастную жизнь в ее будуаре, — печально покачал головой наш дурачок и промямлил: — К тому же мне не нравится, как от нее пахнет».

Нам с Нэн жутко хотелось смеяться, но под строгим взглядом отца Сибера мы сдержались.

— Десмонд был просто на себя не похож, — продолжил он. — А мне ничего другого не оставалось, как твердо заявить ему, что если он не хочет лишних неприятностей, то ему надо убираться отсюда и поскорее. В Бихаре, где во время наводнения река вышла из берегов и смыла целую деревню, остро требуются помощники. Я велел ему отправляться туда и прихватить с собой матрас, поскольку путь до Калькутты предстоит неблизкий.

«Святой отец, но я не хочу покидать вас и своих мальчиков!»

«В