Занавес открылся. Красная накидка была сдернута. Сяо Яньцю распустила длинные рукава. Невеста приготовилась сама себя выдать замуж. Как такового жениха не было. Ее женихом был весь этот мир, ее женихами были все эти люди. Взгляды каждого из них были прикованы к одной-единственной невесте. Сяо Яньцю стояла наизготове, зазвучали гонги и барабаны.

Сяо Яньцю и представить не могла, что спектакль пройдет так быстро. Ей показалось, что он только-только начался, она буквально на несколько минут покинула этот мир, как ей пришлось снова в него возвращаться. Поначалу она переживала, что не вынесет нагрузок, поэтому первые секунды на сцене была несколько зажата. Но очень быстро она полностью избавилась от скованности. Выражая свои переживания, изливая свою душу, она в конце концов забыла, кем является на самом деле, забыв даже про Чанъэ. Огромный клубок невыраженных страданий она тонкой непрерывной нитью вытягивала из себя, в итоге попадая в их путы. Она полностью обнажилась перед этим миром, а он, восхищенный, кричал ей «браво». Сяо Яньцю все больше уходила в другую реальность, все сильнее отдавалась своим страстям, и, казалось, уже не было обратного пути. Это были два часа радости, два часа слез, два часа полной гаммы переживаний, два часа сумасшедшего душевного полета, это были два пьянящих, с легкой грустинкой часа, два часа своеволья и помешательства. Все это было сравнимо разве что с двумя часами экстаза в постели. Тело Сяо Яньцю полностью откликалось на ее умонастроения, она вся раскрылась, разбухла, разрослась, увлажнилась, обмякла, расслабилась, наполнилась. Готовая вот-вот раствориться и излиться, она пребывала в высшей точке экзальтации. Сяо Яньцю ощущала себя перезревшей виноградиной, готовой от самого слабого укола с долгожданным удовольствием излиться вязким соком. Но спектакль закончился, конец игре, всему конец, от «той женщины» не осталось и следа, Сяо Яньцю безжалостно возвратили с Небес на Землю. Однако она никак не могла выйти из роли, ее было не остановить, ее тело на это не отзывалось. Не в силах перевоплотиться обратно, она и дальше хотела петь и играть. Сяо Яньцю не сразу сообразила, что уже вышла на поклон, после чего на нее черным лицом посмотрел занавес, он был закрыт. Это было сравнимо с тем, как если бы в момент приближения оргазма мужчина неожиданно вынул из нее свое орудие. Сяо Яньцю находилась в отчаянии, ей так хотелось выкрикнуть в зрительный зал:

– Не уходите, умоляю вас, вернитесь, скорее вернитесь!

Но зрители разошлись, все было кончено. Сяо Яньцю не то чтобы не устала, просто ей больше некуда было выплеснуть свои силы. Испытывая жгучее чувство тоски, она собиралась с мыслями, куда бы ей податься. Пребывая в абсолютно потерянном состоянии, она направилась за кулисы. Там стоял Бинчжан, похоже, он поджидал ее. Раскинув свои руки, Бинчжан радостно встречал ее у выхода. Сяо Яньцю подошла к нему и, обиженная, точно ребенок, бросилась к нему на грудь. Зарывшись в его объятиях, она беззвучно рыдала. Успокаивая, Бинчжан все хлопал и хлопал ее по спине. Он все понял, и глаза его непрерывно моргали. Никто не знал, что было на уме у Сяо Яньцю, никто не знал, что ей больше всего хотелось сделать в тот момент. Да и сама она вряд ли могла дать ответ. Чанъэ улетела, оставив Сяо Яньцю одну в этом мире. Сяо Яньцю почувствовала, что ей нужен мужчина, чтобы отдаться ему, забыв обо всем на свете. Вдруг она подняла голову, весь ее грим размылся, она походила теперь больше на черта, Бинчжан испугался. Он никак не ожидал, что Сяо Яньцю может сказать ему такое. Только сейчас он понял, что совершенно не понимал этой женщины. Между тем Сяо Яньцю, холодно посмотрев на Бинчжана, сказала:

– Завтра тоже буду играть я. Обещай мне. Завтра на сцену выйду я!

Сяо Яньцю играла четыре спектакля подряд. Она не уступала. Что там говорить о собственной ученице, она бы родным отцу с матерью не уступила. Основная и запасная роли тут были ни при чем. Она считала только себя единственной и неповторимой Чанъэ. Сяо Яньцю совершенно не замечала, как за эти несколько дней изменилось настроение коллектива, она не замечала косых взглядов коллег, ее это не волновало. Как только наступало время, отведенное на грим, она спокойно усаживалась перед туалетным столиком и начинала свое перевоплощение.

Ясная погода держалась четыре дня, после чего небо снова заволокли тучи. Во вчерашнем прогнозе погоды прозвучало, что сегодня во второй половине дня ожидается снежная буря. И действительно, после обеда поднялся ветер, хотя снега пока не было. Сяо Яньцю снова чувствовала упадок сил, все ее тело словно связали веревкой, она еле-еле передвигала ноги. Примерно после трех часов пополудни у Сяо Яньцю поднялась высокая температура, а кровянистых выделений, как ей показалось, стало больше, и они не прекращались. Жар усиливался. Она чувствовала, как раз за разом по ее спине прокатывается холодная волна, а спереди на ноге, похоже, вылезла еще одна вена, которая, сильно проступив и набухнув, ни с того ни с сего начала ныть. Это обеспокоило Сяо Яньцю, и она направилась в больницу на прием к гинекологу. Она рассчитывала, что ей выпишут лекарство, она его примет, но, каков бы ни был результат, свое вечернее выступление она отменять не будет. Однако на этот раз врач не поспешил отделаться лишь лекарством, задав ей ряд вопросов, он вынул большой опросный лист и стал тщательно его заполнять. Держался он весьма серьезно, ничего пугающего или успокаивающего не говорил, так что сам его вид не предвещал ни плохого, ни хорошего. Наконец он спросил:

– Почему вы дотянули до такого состояния? У вас внутреннее заражение, посмотрите, какое у вас кровотечение. – Через некоторое время он добавил: – Нужно делать операцию. Лучше всего, если вы прямо сейчас ляжете в больницу.

Сяо Яньцю даже не стала вступать в дискуссию, вместо этого она грубо ответила:

– Я не лягу, – потом вдогонку спросила: – А можно подождать с операцией?

Врач посмотрел на нее поверх очков:

– Здоровье не ждет.

– Я не лягу, – был ответ Сяо Яньцю.

Врач вытащил рецепт, что-то быстро, размашисто написал и сказал:

– Для начала нужно снять жар. А чтобы срочно сбить температуру, нужно прокапать два флакона, потом уже посмотрим, что делать дальше.

Воспользовавшись свободной минуткой перед капельницей, Сяо Яньцю завернула в холл и мельком взглянула на часы. Не сказать, что времени у нее было предостаточно, но более или менее терпимо. К пяти часам ее прокапают, потом она что-нибудь перекусит и в половине шестого побежит в театр, так что ничего отменять не понадобится. Может, это и к лучшему – пока будет лежать под капельницей, она как следует отдохнет; в любом случае она уже в больнице.

Сяо Яньцю никак не ожидала, что сможет так крепко заснуть в процедурном кабинете, она пребывала в какой-то сонной одури. Сначала она лишь просто закрыла глаза, собираясь отдохнуть, но, пригревшись под действием обогревателя, взяла и заснула. Сяо Яньцю чувствовала себя утомленной, у нее держалась высокая температура, к тому же окно в кабинете было занавешено, поэтому комнатное освещение совершенно дезориентировало ее. Очнувшись ото сна, Сяо Яньцю почувствовала, что ее словно освободили от пут, ей стало намного легче. Она спросила, который час, когда ей сказали, глаза ее застыли от ужаса. Она выдернула иглу и, не успев даже прихватить сумку, побежала к выходу.