– А, его еще не казнили. Но приговор за покушение на наследного принца может быть только один – смерть через отсечение головы. Правда, его величество раздумывает, не отдать ли шевалье Вульфа инквизиторам для показательного сожжения.

– При чем тут шевалье Вульф? – Тиль показалось, что стул под ней покачнулся.

Маньяк же словно не заметил ее вопроса, поставил пузатую бутылку обратно в ведерко со льдом и поднял свой бокал.

– Самое время выпить за удачную операцию, любовь моя!

– За какую операцию?

– Предотвращенный заговор, что же еще. Безопасность Франкии в надежных руках.

– О да, в руках маньяка, извращенца и темного мага. Бедная Франкия.

– Счастливая Франкия, любовь моя. Счастливая, прекрасная, наша Франкия. Я думаю, ты не очень расстроишься, став из княгини герцогиней. Ну, допустим, Клевской. Мне кажется, это весьма мило – получить титул, который не достался твоему покойному муженьку.

– Шевалье, прекратите уже говорить загадками.

– Никаких загадок. Выпей со мной, и я расскажу тебе все в подробностях. Мы, ужасные темные маги, обожаем хвастаться, не так ли? – И он смерил ее непередаваемо ироничным взглядом. – Ну, давай, подними бокал. В нем нет ни яда, ни приворотного зелья. Ничего, кроме лучшего шампельенского с моих собственных виноградников.

– Ладно. Выпьем за безопасность прекрасной Франкии, – не зная, то ли ей плакать, то ли смеяться, то ли пригрозить Маньяку, что перережет себе горло осколком этого чертова бокала, согласилась Тиль.

Шампельенское, наверное, и впрямь было лучшим, но вот беда – Тиль совсем не чувствовала вкуса. Ни вина, ни жареного фазана, ни изысканных салатов и паштетов, которые машинально клала на тарелку. В голове билась лишь одна мысль: Андре жив. Маньяк врет, Андре – жив!

– О да, настоящая герцогиня, – вернув бокал на стол, усмехнулся Маньяк. – Отличная выдержка, браво. Пожалуй, так мне нравится даже больше, чем когда ты бросаешься на меня с вилкой… или не больше? Хм… надо будет сравнить.

– Вы обещали рассказать, шевалье, – ледяным тоном напомнила ему Тиль.

Она не будет беситься. Она не наденет ему на голову салатницу. Она не устроит позорный скандал. Она просто вытащит из него максимум информации. Для начала.

– Конечно. Я всегда выполняю свои обещания, любовь моя. Итак… Вам с самого начала?

– Не обязательно с Сотворения Тверди. Сегодня я не в настроении слушать мифы. – Тогда начнем с главного, любовь моя. Не так давно к власти в Храме пришли фанатики. Они объявили последователей Молчаливой Сестры еретиками, саму Сестру – порождением Тьмы и вырезали большую часть магов Смерти. У них был великолепный жупел – Маркус Бастельеро и Пустошь. Да, Бастельеро уничтожил три армии и превратил половину Шварцвальда в пустыню, населенную монстрами. Да, Бастельеро – сильнейший некрос из когда-либо живших в нашем мире. Кстати, я вообще не уверен, что он из нашего мира, но это уже совсем другая история… Так вот. Он остановил войну, которая иначе уничтожила бы в десятки раз больше людей и земель! Кто-то об этом подумал? Разумеется, нет! О, некроманты – великое зло, бойтесь все некромантов! Идиоты, темные ангелы, какие же люди идиоты!..

Тиль слушала, широко раскрыв глаза. Вот она, история чужого мира, так похожего на наш! Сколько всего она не знала! Хотя бы о том, что здесь в курсе множественности миров, или что тут есть своя Зона…

– Гениальный ход, должен тебе сказать: для начала рассорить темных и некросов, почти братьев по магии, – продолжал Маньяк. – Итак, темных сначала не трогали, лишь припугнули и вырезали некромантов. Твой род, Мортале, был одним из последних. А сам мессир Арман Мортале, если тебе интересно – моим наставником и непосредственным начальником в Ордене. Увы, спасти его от фанатиков мне не удалось. – Маньяк скорбно покачал головой. – Мессир сотворил артефакт, гарантировавший ему безопасность, и пока артефакт был при нем, никто бы не смог… Короче говоря, артефакт Мортале пропал, а сам он глупейшим образом погиб. Храм избавился от оставшихся во Франкии некромантов и принялся давить темных. Сначала исподволь, а в последнее время открыто требует у императора поставить темных вне закона. Сама понимаешь, я не мог этого допустить.

– Только во Франкии? В смысле некроманты вне закона – только во Франкии?

– Франкия и еще несколько ее сателлитов, остальные пока держатся. С трудом. Самое плохое, Матильда, то, что люди не привыкли думать головой, и глупейшие идеи фанатиков распространяются по всему миру. Фанатики есть не только у нас, их влияние невероятно усилилось, и почти сотню лет назад из всех храмов убрали изображения Молчаливой Сестры, запретили ей молиться и вообще ее упоминать. А некромантов и темных начали отлучать от Храма, пугать нами простолюдинов, особенно в глухих провинциях… Тупое стадо! Верят страшным сказкам, а задуматься – нет, ни за что! Только представь: чернь свято уверена, что призраки, упыри и прочая нежить – это исключительно дело рук нечестивых злобных некросов!

Маньяк хмуро налил себе в бокал еще шампельенского и одним махов выпил.

А Тиль поймала себя на том, что сейчас она – всецело на стороне Маньяка. Фанатики никогда, никому не приносили добра. Как и революции.

– Да, Тиль. Я вижу, даже ты сомневаешься. Тебя в детстве наверняка тоже пугали страшными гулями, которые воруют детишек для ужасных ведьм. Всех пугали. Так вот, Тиль. Ни один некромант, никогда, ни при каких условиях, не сотворит упыря, гуля и прочую агрессивную дрянь. Не сможет, понимаешь? Некромант может поднять труп на некоторое время, допросить его, заставить что-то сделать – очень немногое, на самом-то деле. Может сам стать призраком, умертвием или личем, сделать умертвием кого-то другого. Много чего может, если достаточно силен. Но прежде всего некроманты – это те, кто упокаивает стихийную нежить… ты разберешься, и довольно скоро. Ты уже должна была кое-что понять насчет сути своей магии… Ну, скажи мне, ты хочешь пить кровь младенцев и насылать мор на деревни? Или ты воешь по ночам и подкарауливаешь пьяных, чтобы украсть их души?

– Чушь какая! – возмутилась Тиль.

– А по словам святош, каждый некромант испытывает непреодолимое желание творить зло.

– Это не зло, это идиотизм или психоз.

– Именно, именно! Но попробуй, объясни это неграмотным смердам. Да и шевалье, имеющим бараньи мозги, тоже. Особенно когда их на каждой проповеди пугают некросами и порождениями Тьмы.

– Так что там с заговором?

Прежде всего Тиль хотелось узнать наконец об Андре. И не хотелось соглашаться с Маньяком. А то еще немножко, и она станет его верным агентом. Идейная Мата Хари, твою дивизию.

– Пресветлый был настоящим фанатиком. Весь мир, видите ли, погряз во Тьме и грехах, а ему Единый поручил всех спасти и привести к Свету. Знаешь, каким образом?

– Огнем и мечом, каким же еще. Священная война за веру, несогласных – на костер, кто не с нами, тот против нас… – Тиль поморщилась. – И Франкия, как острие небесного копья, да?