— Понимаете, я вынужден… Предлагаю вам место заместителя начальника Контрольного управления в администрации президента. — Ельцин еще что-то говорил для убедительности, размахивая руками, обещал при первой возможности перевести на другую должность, но это уже ничего не значило. Внутри у Полеванова ничего не было — ни злости, ни кипения, ни обиды.

В результате Полеванов вынужден был покинуть Госкомимущество.

Но исчезать так просто с арены, уходить из приметной, активной общественной жизни он не собирался.

Он создал партию «Новая Россия», в которую потянулись преимущественно люди военные, прославленные генералы. В эту-то пору Полеванов и познакомился с Шебаршиным, более того, стал регулярно встречаться с ним: были важны оценки, аналитические выводы Шебаршина, его взгляд на события и вещи, в оценке которых Полеванов колебался, да и вообще, нужно было мнение со стороны.

«Мнение со стороны» Шебаршина всегда было деликатным и очень точным.

А партия «Новая Россия» тем временем существовала, жила, занималась пропагандой своих идей — не самых плохих, между прочим, и победи она на выборах, Россия была бы ныне совсем иной. Этой точки придерживались и Шебаршин, и сам Полеванов (впрочем, у создателя партии другой точки зрения быть просто не могло).

В частности, в партию Зюганова Геннадия Андреевича Шебаршин не верил, был в претензии:

— В девяносто шестом году выборы выиграл, но власть не взял, — с грустной иронией говорил он и разводил руки в стороны.

Шебаршин внимательно следил за тем, что происходит в России, оценивал события, переживал, болел — это была его страна, страна его отцов и дедов, — и не согласен был совершенно с утверждением Александра Зиновьева, философа и писателя, автора знаменитой фразы о том, что диссиденты целили в коммунизм, а попали в Россию, что из России надо уезжать. А куда, собственно, может уехать русский человек? В какие города и веси?

Двенадцатого сентября 2001 года, на следующий день после трагедии, случившейся в Штатах, Полеванов приехал к Шебаршину. У Леонида Владимировича находился корреспондент — причем не простой, не рядовой корреспондент, а главный редактор газеты «Стингер». Полеванов присел на свободный стул и стал ждать, когда гость закончит свою работу.

А Шебаршин очень убежденно, доказательно говорил, кем устроена эта «вселенская беда» — одиннадцатое сентября:

— Это крупнейшая операция ЦРУ, шестиуровневая, очень сложная. Такую операцию могли потянуть только КГБ советского периода, восточногерманская Штази и израильская Моссад. Кстати, в одиночку ЦРУ вряд ли сумело осилить это дело — ЦРУ кто-то помогал…

Шебаршин говорил, а гость записывал, — ушел из кабинета, когда хозяин доказал ему очень убедительно, как дважды два четыре, что именно ЦРУ стоит за трагедией одиннадцатого сентября 2001 года, и только ЦРУ, и об этом еще не раз скажут.

Газета «Стингер» принадлежала Ходорковскому, была популярна, а главный редактор выглядел неким оплотом надежности и постоянства.

Статья вышла очень скоро, «Стингер» расхватали в киосках за двадцать минут, но еще до того, как был продан последний номер газеты, главный редактор был уволен с работы: так сильно задело интервью Шебаршина Ходорковского. А может, и не Ходорковского, может, того, кто стоял над ним.

— Такой человек, как Шебаршин, обязан был возглавлять разведку, других кандидатур просто не было видно, но в этой системе места Шебаршину не нашлось, увы, — произнес Полеванов с вполне понятной горечью. — Шебаршин переживал, все пропускал через себя, болел — видел, как страна катится в никуда, но помешать этому не мог. И поэтому страдал. Перед последними президентскими выборами мы встретились с Шебаршиным и довольно долго говорили, перебрали всех кандидатов и пришли к выводу, что кроме Путина вряд ли кто может занять президентское кресло — кроме него никого нет. Увы! Кстати, два назначения на посты министров очень обнадеживали Шебаршина: это назначение Владимира Колокольцева — профессионального милиционера — профессионального, а не выдвиженца из правящей партии, получившего свой пост не благодаря своим приятельским отношениям с сильными мира сего, а благодаря своим профессиональным качествам, и второе назначение — Мединского на должность министра культуры. Недавно я прочитал его книгу — толстый том о войне, где он полемизирует с теми, кто, став на позиции какого-нибудь недоросля из захолустного американского штата, требует пересмотра итогов Второй войны. Слушая этих людей, мы должны потерять все, вплоть до Калининграда и Курил.

В мире создано новое оружие, считал Шебаршин, поддерживая Проханова, о котором почему-то мало говорят — организационное. Это оружие будет посильнее атомного, и если его запускают, как ракету, в цель, оно не дает возможности руководителям любого уровня, вплоть до президента, делать что-либо толковое. Все распоряжения, указы, приказы, решения и прочее просто-напросто блокируются, руководящие бумаги выбрасываются в урну, а из урны — на помойку.

Сколько раз мы смеялись над начальниками разного рода, которые топали ногами, били кулаками о стол, велели сделать то-то и то-то, брали «процесс» под личный контроль, а в результате получался обычный пшик. Пустое сотрясение воздуха, сопровождаемое нервным хохотком случайных (и неслучайных тоже) свидетелей.

Думали, что все происходит из-за лени исполнителей, из-за неповоротливости и скудоумия отдельных чинов, ан нет — работает мощное организационное оружие. И не надо никаких разработок Нильса Бора, Фредерика и Ирен Жолио-Кюри, академиков Флерова и Курчатова, немецкой подданной доктора Лизы Мейтне и других. Порохом и смертоносной начинкой организационного оружия являются деньги. Оказалось, что любого чиновника можно купить с потрохами, не говоря уже о его галошах и галстуке — предметах повседневного быта и хождения на работу. Как просто, оказывается, иногда можно влиять на судьбы какого-нибудь уголка земли, страны, а то и целого континента.

В общем, много раз обсуждал Полеванов с Шебаршиным это новое убойное оружие, более близкое к людям гражданским, чем к военным.

Когда встречались в последние месяцы жизни Шебаршина, Леонид Владимирович часто бывал хмур, удручен чем-то — чем именно, он не говорил: было видно, что у него плохо передвигались ноги, донимала одышка, а сердце очень часто срывалось со своего места и застревало где-то в глотке, но тем не менее Шебаршин держался и готов был влезть в обсуждение любой проблемы и поспорить — запретных тем или тем, где он чего-то не знает, для него не существовало.

Оба пришли к выводу, что в России в правительстве должен быть теневой лидер, который мог бы на тридцать-сорок лет смотреть вперед и подсказывать, где именно и в какой именно момент огромный корабль должен совершить маневр, чтобы не сесть брюхом на опасный коралловый риф. Таким лидером в Китае, например, был Дэн Сяопин… И что же в результате? Китай из отсталой, облепленной мухами и грязью, усталой страны вышел в передовые, и очень скоро наступит момент — этот момент уже виден, он не за горами, когда Китай перегонит Америку. И Америка — хваленые Штаты — не может ничего противопоставить движению Китая вперед: слаб стал Новый Свет. Китай — хороший пример для нас. Только примером этим мы не захотели воспользоваться, закрыли на него глаза.