— Да, именно такие ситуации я и имела в виду, — ответила Хонор после короткой паузы.

Пример действительно был подобран безупречно, и упрекать Хернс в том, что он был взят из опыта боевых действий самой адмирала Харрингтон, не следовало. Курсанты частенько приводили в качестве примеров ее операций и по большей части вовсе не из подхалимских соображений. Просто эти операции они воспринимали как более «реальные» — видя перед собой непосредственного участника событий — и понимали, что перенимают опыт из первых рук.

— Да, — продолжила Харрингтон, — Четвертый Ельцин — один из типичных образцов такого подхода. Другим образцом нам послужит Третий Ельцин, когда графу Белой Гавани удалось ввести адмирала Парнелла в заблуждение относительно силы своего флота, численность и состав которого раскрылась, только когда завязался бой.

— Это мне понятно, — сказала Гиллингэм, — но при Третьем Ельцине граф воспользовался системами маскировки и понизил мощность клиньев. Благодаря этому часть его единиц оставались незамеченными до боевого столкновения. По-моему, это и является полной неожиданностью.

— Адмирал, — сказала Хонор, воззрившись на Джексона Крайансака, — не согласитесь ли внести ясность в этот вопрос? В конце концов, вы же там были.

Далеко не все курсанты знали об этом, и многие посмотрели на осанистого Крайансака с почтительным удивлением.

— Был, ваша светлость, — подтвердил флаг-офицер, скрыв улыбку, вызванную тем, что он внезапно оказался в центре внимания. После чего повернулся к Гиллингэму. — Полагаю, гардемарин, ее светлость имела в виду следующее: да, когда хевы обнаружили наши дополнительные единицы, Парнелл уже не имел возможности уклониться от боя. Но давайте вернемся назад и проанализируем рапорты адмиралов Белой Гавани и д'Орвилля. Существует и другой источник информации: представители РУФ побеседовали с адмиралом Парнеллом перед тем, как он улетел с Беовульфа, и записали его версию событий. Если она все еще засекречена — чего быть не должно, но, тем не менее, возможно — пошлите мне сообщение по сети и я оформлю вам допуск. Так вот, сопоставив данные из всех трех источников, вы придете к заключению, что, несмотря на превосходство наших систем маскировки и все принятые нашим командованием меры, несмотря даже на то, что он имел убедительные разведывательные данные, в соответствии с которыми наши силы должны были оказаться гораздо меньше действительных, адмирал Парнелл сумел достаточно точно определить число наших кораблей стены. Уклониться от боя ему не удалось, но отреагируй он минут на пятнадцать-двадцать позднее, его флот был бы уничтожен полностью. Лично я склонен предположить, что разведка подвела адмирала. Он видел то, — и такое случается слишком часто, — что ожидал увидеть. По крайней мере, на первых порах.

— Вот именно, — подтвердила Хонор. — Но признаком подлинной одаренности флотоводца — а адмирал Парнелл, уж вы мне поверьте, один из лучших тактиков человечества — является его способность преодолеть собственные ожидания. Парнеллу это удалось. Пусть слишком поздно для того, чтобы избежать поражения, но достаточно быстро, чтобы Белой Гавани не удалось окружить его флот и полностью уничтожить.

— Совершенно верно, ваша светлость, — подтвердил, энергично кивая головой, Крайансак, — я сам пытался обойти его с фланга, и моя эскадра линейных крейсеров для этого имела оптимальную позицию, но Парнелл легко уклонился от этого маневра. Особенно, — контр-адмирал сухо улыбнулся, — учитывая огневую мощь его стены. С которой не захотел бы связываться ни один линейный крейсер.

— Я понял, сэр, — кивнул Гиллингэм. — Но граф Белой Гавани явно стремился застать противника врасплох, а из ваших с адмиралом Харрингтон слов получается, что делать этого нам не следует.

Спрашивал молодой человек задумчиво и серьезно, без юношеского вызова. Хонор потерла кончик носа, размышляя, как ей лучше отстоять свою правоту, поощрив одновременно в гардемарине вдумчивость и самостоятельность мышления.

— Мы с адмиралом Крайансаком хотим сказать, — сказала она, помолчав, — что, считая себя самым умным и надеясь, что это позволит ему манипулировать противником, командир рискует совершить роковую ошибку. Потому что с самым опасным из возможных тактических сюрпризов вы рискуете столкнуться в том случае, когда противник, разгадав ваш обман, обратит его против вас. Примечательным примером такого рода может служить битва, не космическая, а морская, состоявшаяся в середине второго века до Расселения на Старой Земле, возле острова Мидуэй. Я бы хотела, чтобы вы, Гиллингэм, ознакомились с ходом этого сражения и действиями таких флотоводцев, как адмирал Раймонд Спрюэнс, адмирал Честер Нимиц, адмирал Чиучи Нагумо и адмирал Исороку Ямамото. Всю необходимую информацию можно извлечь из базы данных Тактического факультета. Потом доложите классу свои соображения о том, как японский Императорский флот пал жертвой собственной самоуверенности.

— Так точно, мэм, — ответил гардемарин.

Если в голосе его не было восторга, то не слышалось и огорчения. Все знали, что Хонор любит давать индивидуальные задания, и они всегда оказываются полезными и интересными.

— Продолжая начатую мысль, — сказала адмирал Харрингтон, — я хотела бы объяснить вам, что, хотя вы, безусловно, должны всячески стараться ввести противника в заблуждение, никогда не следует быть слишком уж уверенными в том, что вам это удалось. Не пренебрегайте всеми возможными обманными маневрами, но свои расчеты стройте на том предположении, что противник сумел их разгадать и располагает относительно вас стопроцентно верными сведениями.

— Прошу прощения, миледи, но вы сами при Четвертом Ельцине поступили не так, — тихо сказала Хернс.

Хонор, ощутив прокатившуюся по рядам курсантов волну испуганного удивления, кивнула девушке, предлагая развить мысль.

— Вы воспользовались системой маскировки, чтобы выдать супердредноуты за корабли более легкого класса, чтобы завлечь противника на дистанцию поражения. Ваш отчет о битве, во всяком случае та его часть, которая рассекречена и распространяется без специального допуска, не говорит подробно о ваших намерениях, но разве вы не рассчитывали заставить адмирала хевов увидеть именно то, что хотелось вам?

— Пожалуй, рассчитывала, — согласилась Хонор. — С другой стороны, мой план действия был продиктован тем фактом, что иного выхода, кроме попытки навязать бой, у меня просто не было, а при столь низком ускорении, какое могли развить мои супердредноуты, хевы при желании могли легко уклониться от сражения. Меня ставила в жесткие рамки категорическая необходимость, во-первых, не подпускать противника на расстояние, которое позволило бы ему расстрелять грейсонские орбитальные фермы, а во-вторых, не дать ему отступить на дистанцию баллистического пуска ракет на околосветовой скорости. В таких обстоятельствах мне не оставалось ничего другого, кроме как принять именно этот план… в сущности, это был акт отчаяния, в осуществимости которого я вовсе не была уверена.

«Точнее, — подумала она, — я не думала, что если он и осуществится, у меня уцелеет хоть один корабль. Но не будем пока смущать юные умы».