до сих пор не знала о своей истинной природе. Как впрочем, не имела ни малейшего понятия и о том, что у ног злодея сейчас лежала её собственная мать.

— Да, — кивнул сам себе Рубикон, облизнув пересохшие губы. — Я заберу их себе в коллекцию. Может быть, даже посажу в одну клетку. Если будут хорошо себя вести, разумеется.

— Откуда ты…

— Её магия, — тут же ответил волшебник. — Её природа точно такая же, как у этой жареной курицы. Я, знаешь ли, разбираюсь в ней достаточно хорошо.

— Ты не посмеешь к ней прикоснуться, — отрезал Сайбер, с трудом сделав шаг вперёд, не взирая на жгучую боль в пронзённой ноге. Если бы эта рана была нанесена обычным клинком, возможно, он не придавал бы ей такого значения. Но этот меч… Он словно не только разрезал плоть, но занёс в кровь некий магический яд, затормаживающий движения. Хорошее оружие. Даже отличное, если не брать во внимание, что оно было внезапно обращено против своего носителя.

— Это ещё почему? — усмехнулся в ответ чародей, совершенно не придавая значения тому, что к нему двигается вооружённый герой.

— Почему… — Сайбер на секунду замешкался.

И правда. Какое ему дело до Аники? Да и вообще, до всех жителей этого мира? Он никогда серьёзно не задумывался над этим. В конце концов, это — не его родной мир, и у него есть другая жизнь. Настоящая. Так отчего он беспокоится за неё? Почему что-то незримое сдавливает его грудь, когда он думает о том, что собирается сделать с ней этот псих?

— Ну так что там? Что ты хотел сказать?

— Потому, что она — моя! — взревел Сайбер, ещё до того, как успел разобраться в собственных мыслях. Просто потому, что он и без этого уже давно всё решил. Ответ изначально был в его подсознании. К чертям ту, старую жизнь! Он выбирает эту. Выбирает Анику.

И вместе с криком, герой прыгнул вперёд. Так быстро, как только мог. А сократив дистанцию — тут же выбросил меч, намереваясь проткнуть сердце волшебника. Магический, демонический клинок рассёк воздух, снабдив движение свистом, а боль — поспешила впрыснуть в кровь новую порцию адреналина. Но как бы быстро не двигался Сайбер, этого не хватило. И меч его не сразил врага, но провалился в пустоту, в том месте, где Рубикон стоял всего секунду назад.

— Тогда — надо было соглашаться на моё предложение, — прошипел повелитель мёртвых, легко уклонившись в сторону. В его руке снова появился теневой меч, который был применён ещё до того, как герой успел понять, что промазал. Один момент. Одно движение теневого клинка. И вот, легко оросив лицо бывшего носителя брызгами крови, правая рука Сайбера рухнула вниз, отсечённая в локте. — Ты слишком медлителен. Неужели не понял?

— А как на счёт такого? — сквозь зубы процедил Сайбер, вместе с тем, как задействовать уже вторую руку. В ней он сжимал лёгкий кинжал, захваченный с собой из оружейной как раз на такой случай. Тонкое, едва заметное лезвие направилось прямо в глаз самодовольно ухмыляющегося, Рубикона.

Миг вокруг героя замер. Зависли в воздухе даже капли его собственной крови. Он видел лицо своего врага так близко, что мог различить россыпь чёрных точек на его носу. Мог в точности разглядеть лучи радужки глаза, которого собирался его лишить. Ещё чуть-чуть. Миллиметр за миллиметром, острие кинжала подкрадывалось к зрачку Рубикона. Так медленно для самого Сайбера и неимоверно быстро для окружающих. Ещё совсем немного!

Но закономерных последствий не произошло. Ведь рука его натолкнулась на руку оппонента — тот просто поймал его за запястье, продолжая ухмыляться так, словно изначально ожидал чего-то подобного. — Вижу, у тебя по-прежнему слишком много рук.

В следующий момент предплечье Рубикона уже охватил лёд. Чистый, совершенно прозрачный и прочный, подобно скале. Заклинание обморожения. Пожалуй, самое простое и бесполезное из всех, что числились в списке чар третьего порядка. Ведь ни один вменяемый маг не станет вступать в ближний бой для того, чтобы заморозить своего врага. Величайший же чародей Эвергарда — позволить себе это мог. И сделал это явно только для того, чтобы показать своё и без того очевидное, превосходство. Свою силу, уже начавшую захватывать ладонь Сайбера, обращая кожу, мышцы и кости — в обледеневший кусок плоти.

***

— Шах, — тихо прошептал герой, взглянув своему противнику прямо в глаза.

— Что ты несёшь? — издав нервный смешок, Рубикон направил ещё больше энергии в заклинание, ускорив процесс заморозки. Лёд быстро перетёк с руки чародея, на руку героя, поглотив её до самого плеча. — Как ты поставишь мне шах без рук?

— А я его и не ставил, — склонив голову вбок, произнёс Сайбер, продолжая сверлить взглядом зрачки врага, которые отчего-то принялись неуверенно скакать из стороны в сторону, в поисках подвоха. — Ты сделал это сам.

— Да ты совсем помешался! — рассмеялся Рубикон, занося свой клинок для удара. — В этом мире меня не одолеть никому. — В доказательство последних слов, повелитель мертвецов тут же рванул свой меч снизу — вверх, намереваясь разбить обледеневшую руку Сайбера.

И лёд поддался его удару, разлетевшись в мелкие, блестящие осколки, как должна была рассыпаться и захваченная рука. Вот только она осталась на месте. Ведь вместо податливой плоти, магия чародея пыталась обратить камень. Более того — как оказалось на деле, теперь уже герой держал его руку в запястье. Сдерживал прочной, каменной хваткой.

— Лингриканы не прощают долгов, — пробормотал Сайбер, продолжая смотреть Рубикону прямо в глаза. — Отличный принцип. Прямо как у меня.

— Просто сдохни! — взорвался сильнейший волшебник Эвергарда, не в силах сдерживать желание поскорее стереть ухмылку с лица своего врага. А потому, клинок, что не смог поразить руку — был в спешке помещён прямо в грудь героя. Волшебный меч с лёгкостью пронзил плоть, вонзившись по самую рукоять.

— Пожалуй, мне следовало бы привыкнуть уже к этой боли, — с трудом прошипел Сайбер, едва сохраняя утекающее сознание. — Но чёрт бы её побрал, это попросту невозможно.

По его коже, от самых пят и до затылка — промчалась волна холодка, смывая любые попытки двинуть конечностями. Его тело поразил шоковый паралич. Но это было не важно. Да, ему не хватило маны для защиты всего своего тела. Но вовсе не потому, что её не было совсем. Просто он использовал её остатки для другого заклинания. Сайбер вложил последние капли магических сил в простой, даже смехотворный для подобной схватки, боевой фокус. Телекинез. Последний козырь в его рукаве. Конечно же, Рубикон был слишком опытным магом, и ни за что не попался бы на