Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чай, – пояснил Ибн Джумэй. – Помогает пищеварению. Но я полагаю, что ты пришел сюда не за ним.
– Нет. – Джон поставил кувшин на место. – Я… я… – начал он и смолк, почувствовав, что краснеет. – Из-за женщины.
– О, у тебя неприятности, не так ли? – Джон кивнул, и Ибн Джумэй похлопал его по плечу. – Ты не первый, Джон, и не последний. К счастью, законы ислама отличаются терпимостью в данном вопросе. Подожди-ка. – Лекарь подошел к полке у дальней стены и принялся снимать оттуда кувшины и изучать их содержимое. Наконец он нашел то, что искал, и поставил на стол. Затем он отсыпал немного сушеных листьев в мешочек. – Пусть она положит это в кипящую воду и выпьет. – Он посмотрел в глаза Джона. – Это приведет к тому, что она потеряет ребенка.
Джон вдруг ощутил приступ тошноты, опустил глаза и принялся шарить в кошельке, чтобы расплатиться. Когда Джон протянул Ибн Джумэю динар, тот покачал головой.
– В этом нет необходимости. – Он вложил мешочек в руку Джона.
Джон посмотрел на мешочек, по его щекам потекли слезы, и он бросил его на стол.
– Я не могу, – пробормотал он и поспешил к двери. – Должен существовать другой способ.
* * *
Джон вошел в ворота и оказался на залитой солнцем территории цитадели. На поле тренировался отряд мамлюков, Джон обошел их и зашагал к дворцу. У самого входа он столкнулся с Юсуфом.
– Джон! – позвал Юсуф. – Я как раз хотел тебя повидать. – Он внимательно посмотрел на друга. – С тобой все в порядке? Ты ужасно выглядишь.
– Со мной все хорошо.
– Отлично, потому что нам предстоит долгое путешествие. Я решил покинуть Алеппо.
Джон почувствовал, как сердце сжалось у него в груди. Он не мог сейчас покинуть город. Только не это. У него пересохло в горле.
– Когда? – хрипло спросил он.
– Завтра. Мне нужно сходить к сестре, попрощаться с ней и Хальдуном. Потом мы с тобой встретимся в бараках, чтобы подготовиться к отъезду с Каракашем и Тураном.
Джон кивнул. Он смотрел, как Юсуф покидает цитадель, но, когда его друг скрылся из виду, не пошел в бараки, а поспешил в покои Юсуфа во дворце. Но там было пусто.
– Здесь кто-нибудь есть? – позвал Джон.
Фарида вышла из соседней комнаты. Она была одета в легкий халат, сквозь который просвечивали грудь и бедра. Джон отвернулся.
– Юсуфа нет, – сказала она.
– Я знаю, мне нужно поговорить с тобой.
– Нам не следует встречаться наедине. Тебе лучше уйти.
Джон посмотрел ей в глаза.
– Однажды ты сказала, что я могу обратиться к тебе, если мне потребуется друг. Я в отчаянии, Фарида, и лишь ты способна меня понять.
– А как же Юсуф?
– Я не могу говорить с ним на эту тему.
Фарида изучающе посмотрела на него.
– Ты выглядишь ужасно, – наконец сказала она. – Подожди здесь. – Она скрылась в своей комнате и вскоре вернулась в шелковом зеленом халате.
– Садись, – сказала она, и они устроились друг напротив друга на подушках. – Что тебя тревожит, Джон?
Джон смущенно отвернулся.
– Я… не могу покинуть Алеппо.
– Что ты имеешь в виду?
– Есть один человек… – начал Джон, но не смог продолжать.
– Женщина? – подсказала Фарида, Джон кивнул, и она улыбнулась. – Это же хорошо! Юсуф твой друг, но он не владеет тобой. Тебе нет необходимости приносить свою жизнь в жертву. Ты должен быть с любимой женщиной. Юсуф поймет.
– Нет. Это не моя женщина.
Фарида изогнула бровь.
– Кто? – Джон опустил глаза и не ответил. – Кто? – нетерпеливо повторила Фарида.
– Зимат.
– Сестра Юсуфа! – ахнула Фарида. – Ты сошел с ума?
– Она меня любит. Зимат хочет развестись с Хальдуном.
– Юсуф никогда не согласится на такое. Ты его друг, но ты неверный. Это покроет позором семью.
– Но что мне делать?
– Ты должен уехать из Алеппо вместе с Юсуфом. И никогда больше не видеть Зимат. Забыть о ней.
– Я не могу. – Джон помолчал, а потом сделал глубокий вдох. – Она беременна.
Глаза Фариды широко раскрылись.
– Она носит твоего ребенка? Ты уверен?
– Зимат говорит, что это мой ребенок.
– Тогда ты должен от него избавиться. Существуют растения…
– Нет! – сказал Джон, повысив голос, что не входило в его намерения. – Я не могу убить ребенка. – Он посмотрел в глаза Фариды. – Я расскажу Юсуфу. Я не могу больше жить с такой тайной.
– Нет. Он тебя убьет!
– Тогда мы убежим в Иерусалимское королевство.
– Неужели ты думаешь, что Зимат будет счастлива среди франков? – резко спросила Фарида. – Она жена эмира и привыкла к роскоши. Какой будет ее жизнь в качестве жены простого солдата? Какое будущее ждет ее ребенка?
– Тогда что мне делать? – стиснув зубы, спросил Джон. – Я должен оставить женщину, которую люблю? Оставить своего ребенка, чтобы его вырастил другой мужчина?
Фарида кивнула:
– Если ты действительно любишь Зимат, то должен сделать все, чтобы защитить Зимат и ребенка.
– И что произойдет, когда ребенок родится? Что, если у него будут голубые глаза и светлые волосы?
– Молись, чтобы этого не случилось.
Апрель 1158
Телль Башир
Джон стоял на башне над воротами Телль Башира и наблюдал за дорогой, ведущей в Алеппо. Влажная одежда липла к телу, струи дождя стекали по лицу. Он держал длинный кусок кожи, который методично наматывал на правую руку и разматывал. Два мамлюка, стоявшие на страже, съежились под своими плащами.
– Как ты думаешь, что за дьявол преследует неверного? – прошептал один из них.
– Может быть, он проиграл в кости.
– Может быть, он лишился разума.
Джон слышал слова, но обращал на них внимания не больше, чем на дождь. Прошло семь месяцев с тех пор, как он покинул Алеппо, и почти девять с того момента, как Зимат рассказала ему о том, что у нее прекратились месячные и она ждет ребенка. Джон со дня на день ждал известия о его рождении, вот почему он стоял здесь, у ворот, всякий раз, когда у него появлялась такая возможность, и смотрел на извивающуюся дорогу, ведущую в Алеппо.
Джону показалось, что он увидел там какое-то движение, и прищурился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть за завесой дождя. Потом он повернулся к стражникам:
– Кто-то приближается. Сообщите эмиру и приготовьтесь открыть ворота.
Стражники побежали к замку, а Джон снова стал следить за приближающимися всадниками. Когда они подъехали ближе, он увидел, что их пятеро. Они скакали по грязной городской мостовой, разбрызгивая воду, потом приблизились к городским воротам. Первый всадник снял капюшон, и Джон узнал младшего брата Юсуфа, Селима.