Стоун Кавендиш вину не признаёт и извинений не приносит.

Лидия Хейгер могла бы помочь в качестве свидетеля, но она умерла от рака груди в 2011-м. Больше на той вечеринке Эва не знала никого.

ФБР в рамках расследования связывается со всеми, кто работал спасателем в Пойнт-Плезант летом 1983 года. Трое мужчин и одна женщина помнят Стоуна и говорят, что регулярно ходили с ним на костры. Свидетели-мужчины не знают, о какой именно ночи идет речь: вечеринок было много, да и воды с тех пор утекло, сами понимаете, много. Но свидетельница Синди Пикколо утверждает, что помнит ту ночь. Они со Стоуном встречались летом 1983-го, но расстались в середине августа: потому что Кавендиш собирался в Дартмут и не хотел связывать себя обязательствами. Страдала ли она по нему? А как было не страдать? Она так и сказала журналистам. Стоун был хорош собой; умный, уверенный в себе, мальчик из престижной школы, который поступил в колледж Лиги плюща. Синди видела, как тем вечером он говорил с рыженькой девушкой, подругой Лидии Хейгер. Синди внимательно следила. Видела, как Стоун принес ей пива, как пошел за ней в дюны. Синди сказала, что Эва вернулась одна и она вздохнула с облегчением и пошла искать Стоуна. Они занялись сексом на пляже.

Помнит ли Синди, что Эва плакала, когда вышла из-за дюн?

Нет, не помнит.

А был ли на плече Стоуна укус? По словам Эвы Квист, на Кавендише была безрукавка, так что укус должен был быть виден.

Не помнит.

Слышала ли Синди тем вечером или на другой день, что произошло в дюнах между Эвой и Стоуном?

Нет.

Видела ли она после этого Лидию с Эвой?

Нет. Но она хорошо помнит волосы, рыжие волосы. Определенно, Эва – та самая девушка, с которой Стоун ходил в дюны.

Страна разделилась: одни за Стоуна, другие за Эву.

Джейк за Эву.

– Точно тебе говорю, он это сделал.

Они на кухне, завтракают. Джейк готовит Бесс омлет, она слопает его не раздумывая. Дочь ест все, и это чудесно. Урсула рада за нее и даже немного завидует.

– Согласна с папой, – спешит высказаться Бесс.

Урсула молчит. Наверняка во всех американских семьях сейчас обсуждают то же самое и принимают или не принимают чью-то сторону. Но далеко не в каждой семье есть сенатор, от которого зависит, станет Стоун Кавендиш членом Верховного суда или нет.

– У меня нет права занимать чью-либо сторону, – бесстрастно произносит Урсула.

– Брось, дорогая. Ты ведь не думаешь, что его оговорили.

– Он хороший судья. Умный. Принимает продуманные решения. Он прекрасно дополнит коллектив.

– Он на девушку напал, – вспыхивает Бесс. – Попытался ее изнасиловать. Нельзя закрывать на это глаза только из-за того, что тебе нравятся его решения. Прости, мам.

– Предположительно напал, – уточняет Урсула. – По-моему, доказательств недостаточно.

Она улыбается дочери.

– Прости.

Через три дня другая женщина делает заявление. Меган Ройс, омбудсмен округа Бровард, Флорида. Меган заявляет, что познакомилась со Стоуном Кавендишем на новогодней вечеринке в Майами в 1991 году. Праздновали в квартире с видом на океан. Ройс и Стоун разговорились на балконе, потом перешли на диван. Грохотала музыка, вокруг танцевали. Он и она выпивали. Стоун предложил переместиться «туда, где потише» и отвел Ройс в одну из спален. Они стали целоваться. По словам Ройс, Стоун побаивался, что кто-нибудь войдет, и предложил уединиться в гардеробной. Она согласилась, но, оказавшись там, «почувствовала неловкость». Она попыталась уйти, сказала Кавендишу, что ей не по себе, но он в ответ только рассмеялся и подтолкнул ее глубже. Ройс закричала, Стоун зажал ей рот рукой со словами: «Тише, мы оба знаем, зачем мы здесь». Ройс призналась, что больно ударила его коленом в пах, он назвал ее истеричкой и плюнул ей в лицо, но отпустил. Она сразу же ушла, успела только рассказать о случившемся подруге. Шепнула: «Один парень пытался меня изнасиловать в шкафу». Та ответила: «Хорошо, что ты выбралась, и жалко, что не дождешься полуночи».

Ройс говорит, что поняла, насколько это страшно, только годы спустя.

Стоун Кавендиш утверждает, что не знаком с Ройс. Да, он был в Майами под Новый год в 1991-м, гостил у друга, которого зовут Дуг Стайлс, но, по его словам, они поужинали в ресторане и заглянули в пару клубов. Вечеринку в квартире с видом на океан не помнит. Подруга Ройс Джустина Хвонг живет в Монголии, взять у нее комментарий не представляется возможным. Где искать Дуга Стайлса – неизвестно.

Пресса набрасывается на Меган Ройс. Она дважды в разводе, опеку над сыном получил бывший муж, который живет в Тампе. Когда за комментариями обращаются к бывшему мужу, он заявляет, что Меган – алкоголичка.

Она нанимает адвоката, и тот доказывает, что у Ройс безупречная репутация как у омбудсмена: она не пропустила ни одного рабочего дня и самоотверженно защищает тех, у кого защитников нет. По словам адвоката, личная жизнь Ройс никак не связана с ответственностью Стоуна за то, что произошло в канун 1992 года. Она просилась выйти, он толкнул ее в шкаф. Закрыл рот рукой. Ей пришлось ударить его, чтобы вырваться.

ФБР расследует второе заявление. Удается связаться с Джустиной Хвонг в Монголии. Свидетельница утверждает, что помнит, как Меган Ройс прошептала, что какой-то парень затолкал ее в гардеробную и ей пришлось ударить его, чтобы вырваться. Хвонг не помнит, как звали того парня. Она не была с ним знакома, не помнит адрес того дома и как они вообще там оказались. Наверное, кто-то пригласил.

Представитель Стоуна Кавендиша заявляет, что Меган Ройс, очевидно, выпила тогда на вечеринке. Да, она могла влипнуть в историю, но она ошибается насчет личности парня, потому что им не мог быть Стоун Кавендиш.

– Вероятно, мисс Ройс услышала историю первой жертвы и решила побороться за свои пятнадцать минут славы.

Бесс в бешенстве.

– Ты понимаешь, что происходит, мама? Они стыдят этих женщин! Открыто заявляют, если, мол, женщина лишилась опеки над сыном, ей нельзя верить. Это омерзительно! Обе истории похожи, в первой есть свидетель, которая помнит, как Стоун Кавендиш пошел за Эвой в дюны. Какие еще доказательства тебе нужны? Говорят, Синди ревновала, потому что Стоун ее бросил ради другой, и теперь она мстит. Ага, мстит. Тридцать пять лет спустя, как же! Неужели так трудно поверить чьим-то воспоминаниям, если человек решился рассказать о них? – Бесс переводит дыхание. – Ты же знаешь, что он это сделал, мама.

– Для обвинений по закону этого недостаточно, – отвечает Урсула.

– Мама!

Урсула вздыхает. Откровенно говоря, ей бы хотелось, чтобы Кавендиш сознался или хотя бы допустил возможность того, что эти женщины правы, пусть все и случилось очень давно. Чтобы принес извинения, покаялся. Вот бы человек у власти сознался, что сделал что-то неправильно, вместо того чтобы это отрицать. Это была бы новость! Стоун мог бы признаться, что принуждал женщин, был абьюзером, как стали теперь говорить. Да, он подавлял чужую волю и совсем не думал о чувствах других людей. Он хотел ощущать себя непобедимым, как многие статусные мужчины. А добавил бы, что ему очень жаль. Что если бы он мог отправиться в прошлое, то задал бы молодому себе трепку. Что за прошедшие тридцать лет он многое осознал. Повзрослел.