новое лицо, а возле мрачных браунстоунов появились дома парижской архитектурной школы в стиле боз-ар.

Это сделало Гринвич Виллидж ещё больше похожим на склад театральных декораций из разных эпох. И лишним на этом складе властям показалось самое красивое здание района – замок с бойницами и часовой башней в викторианском стиле, принадлежащий библиотеке Джефферсон-Маркет, где, конечно же, бывал Бродский.

Замок построили в 1877 году для суда, позже отдали библиотеке, но вдруг решили снести, чтобы заработать на продаже квартир в новых домах, возведённых на этом месте. Здание спас поэт каммингс, нарочито писавший своё имя с маленькой буквы и отвергавший американский образ жизни за механистичность и стадный культ житейского успеха. Но и об этом у Бродского ни строчки.

Мы добрели до памятника Джорджа Сегала «Освобождение геев» в Шеридан Сквере, установленного в честь стоунволлских бунтов – начала борьбы секс-меньшинств за свои права. 28 июня 1969 года в гринвичвиллиджском гей-баре «Стоунволл-инн» гомосексуалы впервые оказали сопротивление отлавливающему их полицейскому рейду.

В память об этом по всему цивилизованном миру в конце июня проходят гей-прайды, означающие равноправное положение гомосексуалов в обществе. Наша страна пока не относится по данному параметру к цивилизованным, и гей-прайды долгие годы запрещаются под разными соусами.

Памятник «Освобождение геев» лихо придуман – на коричневой плитке стоят лицом друг к другу двое мужчин из белого камня, и один кладёт другому на плечо руку; а рядом на зелёной скамейке сидят две женщины из белого камня, смотрят друг другу в глаза, и одна держит другую за руку. В темноте они выглядят живыми людьми в белом, и сфотографироваться рядом с ними приезжают со всей планеты.

Сегодня США стараются защищать права гомосексуалов, и даже при приёме в колледж и университет просят отвечать в анкете на вопрос: «Как вы идентифицируете свой пол?» А в рамках гуманитарного цикла предлагают курс «Sex and Gender».

Но слухи о том, что страна победила гомофобию, «сильно преувеличены». То на Манхэттене застрелят мужчину, проорав ему гомофобные оскорбления; то в штате Колорадо отморозок забьёт огнетушителем 18-летнего транс-сексуала; то в Теннесси церковь изгонит прихожанку за то, что отказалась осудить дочь-лесбиянку; то в Миссисипи примут закон, позволяющий отказывать в услугах секс-меньшинствам, если они решили играть свадьбу.

А в штате Канзас прихожане церкви, возглавляемой Фредом Фелпсом по прозвищу «Бог Ненавидит Педиков», устраивали пикет на похоронах солдат, погибших в Ираке, утверждая, что их смерть – божья кара за терпимость граждан США к гомосексуализму. А на плакатах писали: «Спасибо, Боже, за погибших солдат!» и «Тебе дорога в ад!». Так что гомосексуалы спокойнее всего чувствуют себя в «своих» городах и районах, на Восточном побережье страны.

Дипак Чопра писал: «Американцам кажется, что они изменяют мир. Изменяют, но в совершенно противоположную сторону. Нельзя изменить мир, не изменив себя и не вычистив пятна на собственной карме. 50 % американцев живёт в сценарии необходимости уничтожить конкурента, чтобы преуспеть. 25 % – консерваторы, религия в их понимании всегда права, они расисты, сексисты и гомофобы. И всего 25 % – либералы и противники идеологии, построенной на старых догмах. При этом основная часть населения пофигисты, видящие мир таким, каким его предлагает телевизор».

И если по-взрослому поговорить о правах человека в США, то придётся заметить расизм, интенсивней которого на планете нет. Ку-клукс-клан официально распущен, но за роспуском не последовало мер, окончательно пресекающих его деятельность.

Придётся заметить, что в большей части штатов запрещены аборты; а клиники, где разрешены, работают в условиях угроз, преследований и вандализма. Придётся заметить, что разрыв в зарплате между полами около 21 %, и растущее число женщин, живущих в нищете и умирающих в родах. А также длительность американских декретных отпусков, находящуюся в нижней части международных рейтингов; и наручники, в которых рожают заключённые-женщины.

Кроме того, США не только не выполняют рекомендации ООН, но не ратифицировали Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации против женщин, Конвенцию о правах инвалидов, Конвенцию о правах ребёнка и Конвенцию о запрещении пыток.

Но деформированный западоцентризмом мир продолжает именовать гуманитарные ценности западными, а не общечеловеческими. И при этом начисто забывает, что фундаментом Декларации прав человека, принятой в 1948 году на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, стала победа СССР над фашизмом.

Сегодняшняя России далеко не образец торжества Декларации прав человека, но без 1945 года этот документ было бы негде принять чисто физически. И наша страна стала огромным расходным материалом для создания чужих прав и свобод, что, безусловно, не наша вина, а наша беда, с которой мы потихоньку разбираемся. Короче, как говаривал об Америке граф Николай Рязанов словами Андрея Вознесенского: «Российская империя тюрьма, Но за границей та же кутерьма…»

Мы двинулись от Шеридан Сквера мимо браунстоунов, построенных для пригородной аристократии. Они были с приподнятым над уровнем земли парадным крыльцом, ведущим вверх, к хозяевам, и ступеньками в цокольный этаж для прислуги, и украшены однообразными железными и каменными лесенками, кадками с кустами и газончиками.

В некоторых браунстоунах были кафе и магазинчики, оставляющие открытыми люки в глубокие подвалы. В одни люки вели лесенки, другие зияли чёрными дырами для загрузки товара. Товар загрузили засветло, и подвалы проветривали, экономя на кондиционерах. Местные привыкли к этой детали «рационализма и оптимизации», но турист рисковал оступиться и вернуться домой в инвалидной коляске или свинцовом гробу.

Выбравшись к началу Бродвея, мы подошли к остановке автобуса, и тут на проезжую часть в поток машин выбежала девушка и стала останавливать едущий автомобиль руками. Улицы на Манхэттене узкие, правила движения одинаково часто нарушают и водители, и пешеходы. Если нет полицейского, на красный свет прутся и те, и другие, и потому скорость движения меньше, чем в Москве.

Кабы не это, девушка тут же отправилась бы на тот свет. Но останавливаемый автомобиль затормозил, водитель выскочил, матерясь, отцепил руки девушки от двери и газанул дальше. Пока мы сообразили, насколько она накачана наркотой, девичьи пальцы отцепили от своих машин ещё пять водителей, а она всё петляла посреди шоссе, размахивая сумкой и вопя.

Девушка была красивой нарядной блондинкой в короткой юбке на каблучищах; видимо, она возвращалась с вечеринки, где не рассчитала силы в дегустации наркоты. Но произвело это впечатление только на нас. Народ стоял на остановке, сидел на асфальте и парапетах, слушал музыку через наушники, ел вечные булки с начинкой, надувал пузыри из жвачки, тянул колу из стаканчиков и болтал по мобильным так, словно девушка была невидимкой. Полицию не вызвал никто.

Набегавшись по проезжей части, она подлетела к остановке