тебе необходимо уложитьсядонаступления сумерек на Соктаве?

— Конечно, помню.

— Завтра же с наступлением темноты здесь мы отбываем в Америку, — намекнул Элестайл на то, что послезавтра Розовскому уже не следует рассчитывать на их моральную поддержку, и проверить, получилось ли изменить судьбу Соктавы, тоже будет некому.

— Вот, кстати, ещё насчёт этого. Я хотел бы пойти с вами на Сэйнорру. Не стану лукавить, шанс уникальный – конечно, мне жутко любопытно увидеть мечи в действии.

— Кто бы сомневался, — улыбнулся Элестайл. — Хорошо, Андрей, присоединяйся.

— Спасибо. Приятного вам вечера. Всё, улетел. — Однако не сделав и пары шагов, дракон остановился: — Хотя нет, стоп. — Он подошёл к Олинии: — Сними-ка маску.

Та откровенно опешила:

— Зачем?

— Поверь, я прошу вовсе не из любопытства. Мне необходимо толком изучить, что у тебя с лицом.

— Нечего там изучать! — упёрлась Олиния.

Розовский тоже не привык отступать. Он потянулся к маске рукой. Олиния поспешно отшатнулась.

— Отвяжись от неё! — разозлился Кронсталл, тут же оказавшись между ними.

— Да я же помочь хочу, — оскорбился Розовский.

— Твои соплеменники помочь не смогли. Не думаю, что ты намного гениальней них.

— Кронсталл, восемьсот лет назад такого не существовало в помине, — продолжал стоять на своём дракон.

— Ты о пластике? — уточнил Ворон.

— Ну, естественно.

— Я, кстати, сам хотел поговорить с тобой о перспективах в данном случае.

— Что ещё за пластика? — всё-таки поинтересовался Кронсталл.

— Пластическая хирургия, — пояснил Ворон. — Я в ней мало что понимаю. А вот Андрей владеет клиникой данного направления. И клиника эта в Москве, да и не только в Москве, на очень хорошем счету. Они, можно сказать, чудеса творят, восстанавливая людям лица после аварий, пожаров и тому подобного.

— Покажи ему, — почти шёпотом попросил Кронсталл супругу.

Дрожащими пальцами Олиния развязала завязки и сняла маску. Возможно, ей даже легче было бы обнажиться перед посторонним мужчиной, чем продемонстрировать ему своё уродство. Она сделала это только по просьбе мужа – саму её надежда не посетила и на мгновение.

По счастью, в глазах Розовского она не увидела жалости. И отвращения или гадливости на его лице тоже не отразилось. Олиния не прочла на нём вовсе никаких эмоций – лишь интерес лекаря к пациенту.

Осматривал и ощупывал шрамы он, кстати, довольно долго.

— Думаю, исправить возможно всё, — изрёк в итоге. — Только дело это отнюдь не быстрое. Понадобится несколько операций и ещё другие процедуры. Успеть до закрытия альтеранского портала нечего и мечтать. Но если вы готовы остаться здесь до следующего его открытия...

— Конечно, останемся, — не раздумывая, решил Кронсталл. Олиния было попыталась выразить какие-то сомнения. Но он помотал головой и, приложив пальцы к её губам, повторил: —Останемся.

— Тогда прямо завтра утром съездите на консультацию к моему хирургу, — сказал Розовский. — Пускай тоже выскажет своё мнение. Сам я операций не делаю, этим занимаются профессионалы. С моей стороны – только магия в особо сложных случаях. В иных магичат также сотрудники клиники. Но Олинией я, естественно, займусь лично. — Розовский взял ручку, лист бумаги и принялся что-то писать. — Это передадите врачу, — сказал он, вручая бумагу Кронсталлу. — Сейчас напишу адрес клиники и к кому именно вам следует обратиться. — Он взял новый лист. — Хм... А вот умения писать на альтеранском мне, похоже, не внушили. Влад, потом перепишешь для них?

— Конечно.

— И попроси, пожалуйста, кого-нибудь из москвичей отвезти их.

— Я сам отвезу.

— Ну вот и отлично.

Отдав записку Ворону, Розовский попрощался ещё раз и удалился.

***

Алнгор аккуратно выскользнул из постели. Элина крепко спала, но осторожность не помешает. Сегодня вечером он признался ей, что лечение Марины давно закончено, а на обман он пошёл, чтобы не расставаться с ними. Тогда, правда, Элина ещё была с Илзи, и всё же он не терял надежды. Вдруг Илзи отправился бы в свой мир – хоть на какое-то время – а она бы оставалась подле дочки...

Элина простила ему ложь без долгих укоров. И даже призналась, что только с ним узнала, что такое быть по-настоящему нужной и желанной. «Сразу я не могла тебе этого сказать, но теперь точно знаю – я люблю тебя, Алнгор».

А потом половину ночи они занимались любовью...

Открыв потайной холодильник, Алнгор достал упаковку, вскрыл её и перелил содержимое в бокал. Устроившись в кресле, он с наслаждением сделал пару глотков и закрыл глаза, ощущая, как сила разливается по телу.

— Пьёшь в одиночку? — раздался рядом голос Элины.

Алнгор вздрогнул всем телом.

— Ты спала...

— Но теперь я не сплю и хочу составить тебе компанию, — улыбнулась она.

— Замечательно. Сейчас налью.

— Нет, давай пить из одного бокала, — предложила Элина, садясь к нему на колени. — Или ты боишься, что я узнаю твои мысли? — засмеялась она и потянулась за бокалом. Свет в комнате не горел, но за окном сияла яркая луна.

Алнгор поспешно отвёл руку с бокалом подальше.

— Хорошо, я наполню бокал для нас обоих. Если ты встанешь буквально на полминуты.

— Но почему ты не даёшь мне этот бокал? — в её глазах читалось искреннее непонимание. Алнгор молчал.

Она вдруг сделала резкий выпад и, выхватив у него бокал, сразу отпила глоток.

— Что это? — в шоке распахнула глаза Элина.

— Кровь, — честно ответил Алнгор.

— Ты пил КРОВЬ?! — взвизгнула она в ужасе. — ЗАЧЕМ?

— Я – вампир.

Видимо, сразу до её сознания не дошло, что всё это правда. Ещё секунд десять Элина таращилась на него, отказываясь верить. Но потом вскочила, кинувшись прямиком в ванную. Оттуда послышались совершенно однозначные звуки – её отчаянно тошнило.

Алнгор тем временем допил бокал. Ладно, объяснения всё равно было не избежать, и, по совести, он должен был рассказать о себе правду именно ещё на Земле.

Элина вернулась из ванной бледная как смерть. Её всю трясло. А во взгляде... во взгляде ужас смешивался с отвращением. Последнее Алнгору очень не понравилось. Ужаса он ожидал, нонедо отвращения.

— Зачем ты обманывал меня?! — бросила Элина упрёк, остановившись поодаль.

— В чём это я тебя обманывал? — удивился Алнгор.

— Ты прикидывался человеком!

— Неправда, я никогда не говорил, что я человек.