— А «Гордость и предубеждение»?

— Идет в точности как всегда. Но есть и приятный момент: все, кто купил книжку, чтобы посмотреть, как Беннеты нарядятся пчелами, продолжили читать, чтобы узнать, получат ли Лиззи и Джейн своих мужчин и плохо ли кончит Лидия. Естественно, все новые читатели в восторге от происходящего — настолько, что людям с фамилией Уикхэм пришлось скрываться.

— Как в старые времена, — улыбнулась я.

Страсть к книгам возвращалась. Меня посетила мысль, и я подошла к книжному шкафу, достала свой экземпляр «Великого фиаско Сэмюэла Пеписа» и пролистала страницы. Они были пусты, все до единой.

— Как Пятница и девочки? — спросила я, бросая книгу в мусорную корзину.

— Пятница гуляет, девочки уложены.

— А Пиквик?

— По-прежнему лысая и глуповатая. Значит… тебе удалось то, за чем ты уходила?

— Да, — тихо сказала я, — и, Лонд, я не могу больше тебе лгать. «Ковры Акме» только фасад.

— Я знаю, — мягко ответил он. — Ты ведь по-прежнему занимаешься всеми этими ТИПА-делами?

— Да. Но, Лонд, это тоже только прикрытие.

Он положил мне ладонь на щеку и заглянул в глаза.

— Я и про беллетрицию знаю, Чет.

Я нахмурилась. Этого я не ожидала.

— Знаешь? И давно?

— Узнал через три дня после того, как ты сказала, что бросила это дело.

Я вытаращилась на него.

— Так ты знал, что я лгала тебе все эти годы?

— Тыковка, — он взял меня за руку, — ты ведь меня любишь?

— Да, но…

Он приложил мне палец к губам.

— Погоди минутку. Я знаю, что любишь, и очень этим дорожу. Но если бы ты слишком заботилась о том, чтобы меня не огорчать, ты бы не делала того, что должна делать, а это важные вещи — не только для меня, но и для всех.

— Значит, ты не злишься, что я лгала тебе четырнадцать лет?

— Четверг, ты для меня все. Не только потому, что ты очаровательная, умная, смешная, что у тебя потрясающая фигура и сиськи, за которые не жалко умереть, но и потому что ты делаешь правильные вещи ради правого дела. Это то, что ты есть, и то, что ты делаешь. Даже если мой магнум опус никогда не опубликуют, я все равно умру спокойно с мыслью, что провел время на этой планете с пользой, обеспечивая поддержку, любовь и защиту тому, кто на самом деле «делает разницу».

— Ох, Ло-онд, — я уткнулась ему в плечо, — я сейчас разревусь!

И я снова его обняла, а он стал гладить меня по спине, приговаривая, что все хорошо. Так мы стояли какое-то время, пока меня внезапно не посетила мысль.

— Лонд, — медленно произнесла я, — а как много ты знаешь?

— Мистер и миссис Брэдшоу рассказывали мне очень многое, а Кол и Безотказэн часто звонили, чтобы держать меня в курсе.

— Продажные свиньи! — улыбнулась я. — Они все время подначивали меня проболтаться тебе!

— Мы все заботимся о тебе, Четверг.

Это было правдой от первого до последнего слова, но я не могла выкинуть из головы Четверг-1–4 и ее краткое пребывание в реальном мире.

— Как насчет… другого дела?

Лонд точно знал, о чем речь.

— Я понял, что это была написанная Четверг, только когда ты поднялась обратно наверх.

— Как?

— Потому что только тогда я заметил, что у нее не было на шее цепочки, которую я подарил тебе на день рождения.

— О.

Я потеребила медальон на шее. Мы молча постояли, обдумывая случившееся. Наконец я сказала:

— Но ведь она была ужасна в постели?

— Безнадежно.

И мы оба рассмеялись. Мы больше никогда об этом не упоминали.

— Слушай, — сказал Лондэн, — тебя кое-кто ждет в гостиной.

— Кто?

— Просто иди туда. Я заварю чай.

Я вошла в гостиную, где у камина спиной ко мне стоял высокий мужчина и разглядывал семейные фотографии в рамках на полке.

— Это мы на острове Скай, — сказала я негромко, — возле Старика из Сторра.[80]Дженни на снимке нет, потому что она закапризничала и осталась в машине, а с краю торчит голова Пиквик.

— Я хорошо это помню, — сказал он, поворачиваясь ко мне.

Разумеется, это был Пятница. Не мой Пятница, а его старшая ипостась. Ему было около шестидесяти, и ему это шло. Волосы на висках начали седеть, а смешливые морщинки вокруг глаз напомнили мне Лондэна. Он был в бледно-голубой форме Хроностражи с вышитыми на плече пятью золотыми звездочками генерального директора. Не повседневная униформа — парадный мундир. Случай был особый.

— Привет, мам.

— Привет, Душистый Горошек. Значит, ты в итоге стал-таки генеральным директором!

Он пожал плечами и улыбнулся.

— И стал, и не стал. Я здесь, хотя этого не может быть. Это как все, что мы делали в прошлом, чтобы изменить настоящее: мы определенно были, но нас не могло быть. Во временном бизнесе усваиваешь одно: взаимно противоположные состояния могут комфортно сосуществовать.

— Как «Лихорадка субботнего вечера» может одновременно быть великолепным фильмом и полным дерьмом?

— Типа того. Когда доходит до путешествий по потоку времени, парадокс всегда удобный компаньон — привыкаешь с ним жить.

Он взглянул на часы.

— Ты ведь уничтожила рецепт?

— Я его съела.

— Хорошо. Я как раз зашел сказать тебе, что, когда до Конца Времен осталось всего двадцать три минуты, а уравнения возвратного омлета так и не нашли, Звездная палата пришла к выводу, что продолжение существования путешествий во времени ретроспективно неоправданно. В данный момент мы выключаем временные двигатели. Все оперативники демобилизуются. Использовавшиеся для запетлевания помещения опустошаются, и для заключенных подбирают места в обычных тюрьмах.

— В конце концов она оказалась права, — тихо сказала я.

— Кто?

— Аорнида. Я действительно выпустила ее из петли.

— Мы делаем все возможное, чтобы за всеми заключенными с «особыми требованиями» следили как следует, мам.

— Надеюсь. Как насчет других изобретений, воплощенных с использованием ретродефицитной инженерии?

— Они останутся. Микрочипы и гравиметро будут изобретены, поэтому тут проблем нет, но новых ретродефицитных технологий не будет. Что более важно, Стандартная Историческая Линия останется такой, какой она будет на момент выключения двигателей.