Кэсси, которой они позвонили, едва дождавшись утра, сомневалась, что в этой поездке есть смысл. У нее в Майами была подруга, работавшая в адвокатской конторе, которая, как уверяла Кэсси, могла бы встретиться с девочкой и ее отцом и задать им все необходимые вопросы. В конце концов, много ли им нужно? Прядь волос, образец слюны… Вряд ли им ответят отказом.

Но Поппи меньше всего думала о подобных вещах. Физические доказательства ее практически не интересовали. Поппи волновало, как отреагирует четырнадцатилетняя девочка на то, что ее настоящая мать вдруг так неожиданно ворвется в ее жизнь? К тому же Хизер не просто ее родная мать. Ее обвиняют в убийстве человека, бывшего биологическим отцом девочки. Для ничего не подозревающего подростка это вдвойне тяжело.

* * *

Если бы не эта проклятая буря, Гриффин полетел бы в Майами сам. Он был уверен, что сейчас самое время взять расследование в свои руки. К тому же у него будет больше возможностей не выдать Камиллу.

Но дел навалилось столько, что он просто не мог все бросить и уехать. Он дал себе слово помочь Мике. Нужно было убрать поваленные деревья, и поскорее. Потеря всего одного дня не могла, конечно, существенно помешать делу, но если это продлится дольше, то всему конец.

Не видя другого выхода кроме как предоставить все Кэсси, он с утра отправился к Мике. Поппи сидела рядом с ним. Хотя дорогу уже успели посыпать песком, все еще было достаточно скользко.

День выдался сереньким и холодным, но сырости не чувствовалось. А кроме того, вокруг было так красиво, что даже не верилось, что разыгравшаяся накануне непогода грозит поставить крест на сборке кленового сока. Покрытые тончайшим слоем льда ветки деревьев искрились и сверкали, точно хрустальные подвески. Это было царство Снежной королевы, волшебное очарование которого портили только поваленные деревья. Груды их, похожие на поверженных в схватке великанов, громоздились вдоль дороги. Из трубы каждого дома, мимо которого они проезжали, вился дымок, напоминая о том, что жарко растопленная печь — сейчас единственный способ согреться. В окнах было темно — свет во всем городе так и не включили.

Поппи с Гриффином оказались не единственными, кто приехал к Мике. Пит Даффи был уже тут. Вскоре появился Чарли Оуэнс с двумя старшими сыновьями, вслед за ними приехали Арт Уинслоу, Джон Киплинг и его двоюродный брат Бак. Чуть позже к ним присоединились трое дюжих парней с мельницы, муж Лейлы Хиггинс и еще полдюжины мужчин из Риджа. Все как один прихватили с собой бензопилы и термосы с кофе. На шинах машин красовались цепи.

Гриффина охватило чувство благодарности и облегчения. Взгляд Мики, которым он встречал каждый подъехавший к дому грузовик, говорил о том, что и он испытывает примерно то же самое.

Разбившись по четыре, мужчины стали взбираться по склону холма.

* * *

Поппи наблюдала за ними от черного хода. Повсюду валялись поваленные деревья, но мужчины выискивали в первую очередь те места, где они могли помешать стоку кленового сока. На каждую четверку пришлось по две пилы и несколько мотков шланга, и в каждой группе непременно был кто-то, кому было известно, как этот шланг класть.

Последний из добровольных помощников уже скрылся из виду, когда к дому потянулись женщины. Ни одна из них не приехала с пустыми руками. Очень скоро кухня оказалась забита продуктами. Помещение наполнилось приятными запахами и оживленной болтовней, подействовавшей на Поппи так же умиротворяющее, как вид гладкой поверхности озера в тихий летний вечер. Зажженные лампы, жарко горевший в печке огонь и потрескивание поленьев — все это создавало атмосферу уюта и доброго товарищества, которой прониклись все, даже Мисси со Стар. И хотя Поппи не спускала с них глаз, вскоре она успокоилась: девочки сновали между женщин, карабкались к ним на колени и весело щебетали, перебивая одна другую.

На кухонном столе громоздились тарелки с сэндвичами, на плите, в огромном котле, исходил паром суп. Жадно поглощая все это, проголодавшиеся мужчины докладывали Мике о проделанной работе. Уже было покончено с расчисткой заваленного деревьями последнего участка трубопровода, и они рассчитывали к концу дня ввести его в строй. Но в роще еще хватало сломанных кленов, на уборку которых требовалось еще не менее двух дней.

* * *

Но у Мики этих двух дней не было. В лучшем случае он мог позволить себе заниматься разборкой завалов лишь с утра, поскольку сок продолжал прибывать. Цвет его становился все светлее, вкус все лучше, а стало быть, и цена его быстро росла. Как только трубопровод будет полностью восстановлен и сок сможет вновь стекать вниз по склону холма, ему придется бросить все и заняться варкой сиропа.

Если все, кто явился помочь ему сегодня, смогут сделать это завтра и послезавтра, потери будут минимальные. Если нет — ему конец.

Мике хотелось попросить их о помощи, но остатки былой гордости помешали ему это сделать.

* * *

Большую часть второй половины дня Кэсси провела у телефона. Она разрывалась на части, пытаясь одновременно поймать помощника генерального прокурора в Сакраменто и свою приятельницу из Майами. В конце концов, ей удалось отловить обоих.

Бад Гринелл уперся, твердя, что, мол, нелепо говорить о каком-то там ребенке, отцом которого, возможно, был Роб Диченца, до тех пор, пока Хизер Мэлоун официально не признает себя Лизой Мэтлок. Кэсси ни за что бы не позволила Хизер сделать это, пока у них не будет согласия девочки на тест ДНК.

Приятельница из адвокатской конторы тоже не слишком обрадовала Кэсси, сообщив, что добыть это согласие, возможно, будет несколько труднее, чем та рассчитывала. Естественно, Кэсси предполагала, что семейство Диченцы встанет на дыбы, когда возникнет вопрос о взятии пробы на ДНК с покрытой кровью одежды Роба, но она надеялась ускорить дело благодаря хорошим вестям из Флориды.

— Норман Андерсон может не дать своего согласия, — со вздохом объяснила она немногим оставшимся в тот вечер у Мики. Речь шла о приемном отце дочери Хизер. — Моя приятельница потолковала с одним из своих партнеров, который часто имел с ним дело. По его словам, Норман — достойный и порядочный человек, сколотивший себе немалое состояние за те годы, что он был президентом и председателем совета директоров группы банков на южном побережье. Он не любитель швыряться деньгами и вообще пускать пыль в глаза. Не любит бывать на людях. Спокойный, сдержанный, терпеть не может, когда кто-то вторгается в его личную жизнь. Единственное исключение — его дочь. Ее он просто обожает. Они всегда были очень близки, но особенно сблизились после смерти жены Нормана. Так что, похоже он будет категорически против того, чтобы ворошить всю эту историю.

— Я бы тоже был против, будь это моя дочь, — буркнул Мика, но ведь выбора-то у него не будет, если дело дойдет до суда.

— Проблема в том, что он запросто может нас переиграть, — вздохнула Кэсси. — Если мы не сможем убедить его сейчас, то он имеет право попросить отсрочки, а потом его адвокат направит в суд жалобу на то, что подобное вмешательство в личную жизнь нарушает права его несовершеннолетней дочери.