даже заметила на одной из полок спящую кошку, которая лениво взмахивала хвостом.

Целительница завалилась в кресло и сразу же закурила длинную трубку.

– Спрашивай. И давай побыстрее, мне и без тебя есть чем заняться. – она выпустила облако дыма и уставилась на меня.

– Что тебе известно о воскрешении? – спросила я, и та со скучающим видом уставилась на меня.

Харт переминался с ноги на ногу, словно ему некомфортно находиться в покоях этой ведьмы. Я его прекрасно понимала.

– Воскрешении? Никто не властен над смертью, – задумчиво протянула она, а затем добавила:

– Кроме тебя.

На ее лице расплылась хищная улыбка. Значит, она знала о пророчестве и причинах моего пребывания здесь.

– Расскажи мне, как это сделать. – потребовала я, но она продолжала неспешно потягивать трубку.

– Разве моя сестра не научила тебя этому? – равнодушно спросила она, вместо ответа на мой вопрос. – Кстати, как ей живется во дворце? Надеюсь, что ужасно. Слышала мудрецов предпочли запереть в отдельной башне…

– А тебе должно быть завидно? – выпалила я, сверля ее глазами. – Не по этой ли причине ты решила примкнуть к магам тьмы?

Раздался треск. Захра одними пальцами переломила трубку пополам и бросила части на стол рядом с собой.

– Думай, что говоришь. – прорычала она, впившись ногтями в обивку своего кресла.

Мне показалось, что в комнате стало жарче, и даже Харт задергался. Я скользила взглядом по комнате, в надежде заметить что-нибудь, чем можно будет воспользоваться в качестве оружия, если она выйдет из себя, но пока что приметила только золотой подсвечник на полке справа от меня. Может и сгодится.

– Ты ведь сбежала из дома от того, что Мелиссу пригласили во дворец, как только та получила татуировку, а тебя нет. – продолжала я озвучивать свою догадку. – И тогда ты присоединилась к тому, кто пообещал захватить трон Элириона, чтобы отомстить сестре и короне.

– Заткнись! – она подскочила со своего места, а лицо ее исказилось от ярости. – Мне плевать и на нее и на этот чертов дворец! Мелисса всегда была слабее меня, но ей повезло получить силу мудреца от матери, а мне достался голубой цвет от отца. Как только Эйран станет правителем этих земель, а я окажусь рядом с ним, то ей придется поверить в то, что я превзошла ее и в силе, и в знаниях!

Мне вдруг стало жаль ее. Выходит, ей всего лишь не хватало сестринского признания. Она пыталась доказать всем вокруг, что тоже чего-то стоит, но жизнь повернулась к ней спиной. Так или иначе, это не могло оправдать того, как она воспользовалась мной. Этому не было прощения.

– Мелисса не забыла тебя. Она все еще любит тебя, и всегда будет любить, как свою сестру.

– Не нужна мне ее любовь! Она хотела бросить меня. Бросить семью, ради жизни во дворце. Так пусть теперь знает, что бывает с предателями. – выплюнула она.

Ее слова напомнили мне речи Эйрана. Похоже, что она успела провести с ним немало времени.

– А какое наказание ждет тебя за предательство? – ее глаза опасно сверкнули. Она поняла, что я имела в виду и не выдержала.

В следующие мгновение она уже неслась на меня, но я этого ожидала, поэтому успела метнуться к полке за подсвечником, которым благополучно огрела ее по голове. Захра повалилась на пол, хватаясь руками за голову, пока Харт схватил меня за руку, чтобы забрать импровизированное оружие, и чтобы я не продолжила колотить ее. Раз она целительница, то наверняка быстро сможет залечить свои раны.

– А теперь расскажи мне все, что знаешь о воскрешении. – твердо сказала я, глядя на нее сверху вниз.

– Глупая девка. Никто не знает, как это сделать. Тебе придется самой во всем разобраться, если тебе дорога твоя жизнь!

Я развернулась и направилась к двери. Значит, Захра тоже ничего не знала. Лишь зря потратила время. Она кричала мне вслед какие-то ругательства, пока Харт с грохотом не захлопнул железную дверь.

– Неплохой удар. – заметил он и даже слегка улыбнулся, пока мы удалялись от ее покоев.

По крайней мере мне стало чуточку легче. Теперь я понимала, что толкнуло ее на предательство, но я все еще не выяснила ничего про воскрешение. Я знала, что рано или поздно терпение у Эйрана закончится и тогда… Остается надеяться, что мне удастся сбежать раньше, чем это произойдет.

***

Через три дня Эйран вызвал меня к себе. Я испугалась, что ему стало известно про мой поход к Захре, но он и словом не обмолвился о моей стычке с ней, а вместо этого провел меня по коридору, чтобы я могла навестить Джеймса. Меня удивила такая щедрость, и я до последнего ждала от него подвоха.

Эйран шел неспешно, опираясь на трость и периодически насвистывая какую-то мелодию. Он чувствовал себя хозяином этих пещер и мог позволить себе делать все, что угодно. Эйран не произносил ни слова, но и я не решалась заговорить.

Мои мысли возвращались к девушке в капюшоне, которая согласилась мне помочь. Если она успешно выполнит мою просьбу, то мы с Джеймсом сможем выбраться отсюда. Это было моей последней надеждой.

Когда мы зашли в пещеру, Джеймс все еще был прикован цепями к стене, но на этот раз он выглядел не таким подавленным. Его глаза метали молнии, и он бросил взгляд полный ненависти на моего спутника. Но Эйрану было абсолютно все-равно, и он лениво обратился ко мне:

– Как идет работа? – я неотрывно смотрела на Джеймса. Мне хотелось подойти к нему, но вряд ли Эйран позволил бы мне это сделать. Тогда я со вздохом ответила ему:

– Я продолжаю пробовать разные способы: вкачивала в нее магию, пока сама не теряла сознание, экспериментировала со скоростью потока и объемом силы, и пускала ее через разные части тела, но… пока что безрезультатно.

Эйран недовольно покачал головой и несколько раз цокнул.

– Жаль. – сказал он и выдержав паузу добавил. – Тогда может у тебя получится лучше, если мы сменим подопытную крысу. – он оскалился.

Я не успела осознать услышанное, как в руке Эйрана появился кинжал, который он метнул прямо в грудь Джеймса.

Мир словно замер в моих глазах, а сердце внутри сжалось. Раздался мой собственный крик и я, не обращая внимания на Эйрана, бросилась к Джеймсу. Вокруг торчащей рукоятки кинжала растекалось красное пятно крови и, стекая на пол, капли скапливались в небольшие лужицы у его ног.

Джеймс судорожно глотал воздух, а затем из его рта потекла тонкая струйка крови. У меня тряслись руки, пока я пыталась остановить