Как утверждал «датский Сократ» Серен Кьеркегор, нивелирование представляет собой «победу абстракции над индивидами».

По дороге услышали примечательный разговор. Молодой человек выговаривал спутнице: «Что ты всё талдычишь „срок“ да „срок“, словно отбываешь тюремное заключение».

12 октября

Утро мглистое. Единственный просвет – перепелиные яйца на завтрак… После схватки, не менее ожесточённой, чем за мыс Адлер, удалось позвонить в Москву. Кабинка с телефоном одна, а народа вокруг неё прорва, и всё какой-то нервный, явно не отдохнувший. В очереди одна москвичка: «А чего тут хорошего? Живём в маленьком корпусе, комната на четверых, умывальник на шестерых, бельё плохое, сушить негде, податься некуда. И цены – 120 рублей… Многие уезжают раньше срока». Нет, у нас в «Коралле» получше.

13 октября

Быстро позавтракали, оставив на столе ещё тёплые остатки биточков, а на полу – море какао. Сели на автобус «4С» и рванули в сторону Сочи.

Сочи… Здесь в конце 20-х – середине 30-х годов гуляли Ольга Кузнецова и Вера Копнина, две москвички, две одногодки, впоследствии – Безелянская и Харашвили. Они проходили мимо друг друга, не подозревая о том, что линии судеб их будущих детей неожиданным образом пересекутся…

16 октября

Поездка на озеро Рица, в Пицунду и Гагры. Экскурсовод по ходу движения автобуса: повернитесь направо – это Адлер, а теперь налево – это птицефабрика… когда-то здесь были малярийные болота, а сейчас чудесный гостеприимный край, и т. д., в том же лучезарном духе…

Шофёр умело разматывает нить дороги… И вот самый живописный участок – Юпшарский каньон длиной 8 км, ширина 28 м. «Как в кино», – обалдело вздыхаем мы… А автобус тащится дальше, как гусеница, извиваясь по карнизу, над которым с одной стороны нависает громада гор, а с другой угрожающе темнеет пропасть, зленный ад, «инферну верду»…

В Пицунде поражает прекрасный пляж, куда лучше Адлера, и даже волна тихо шелестит нам по поводу выбора: «Дураки…» Грузимся на теплоход «Агава», и сразу в памяти возникают строки Заболоцкого: «Я трогал листы эвкалипта и твёрдые перья агавы…», делаем почётный круг вокруг Пицунды и полтора часа по морской глади пилим до Гагр. Как там поют?

О море в Гаграх, о пальмы в Гаграх,

Кто побывал, тот не забудет никогда…

18 октября

Адлер. Парк «Южные культуры». У входа в ларёк очередь за пивом. Какие-то молодчики лениво бранятся:

– Как дам вот – у тебя усы отклеятся…

– Да?! А у тебя зубы не жмут, случайно? Могу помочь…

21 октября

Ещё одно маленькое путешествие. Леселидзе, Гантиади, Холодная речка, Гагры, Гудаута… В столовой абхазская кассирша спрашивает:

– Куда направляетесь?

– В Турцию, – не моргнув глазом, отвечаю я и вижу, как она бледнеет.

– Вай-вай, туда нельзя. Там пограничники.

– Ничего, прорвёмся, – говорю я, запасаясь шоколадом на дальнюю дорогу.

В Сухуми побывали лишь в обезьяньем питомнике и поглазели на драмтеатр имени Чанба и далее в путь. Очамчира… Зугдиди… Это не Абхазия, а районы Грузии – Гурия и Менгрелия… К вечеру добираемся до Поти. Ночёвка. Бросаем вещи и выходим на улицу, разумеется, она носит имя Ленина. Кругом как-то по-сиротски бедно и неприглядно, не город, а какая-то дыра.

22 октября

Покусанные ночью комарами, отправляемся в Батуми, по дороге заехав в Кобулети и в Зелёный Мыс. И, наконец, Батум. Местный гид с ходу начал рассказывать анекдоты:

– При сотворении мира Бог стал делить носы. Русский попросил маленький, курносый, чтобы легче было выпить сто грамм. Грузин захотел иметь кривой нос, как Кавказ. А когда очередь дошла до армянина, тот спросил: «А сколько стоит?» Бог ответил: «Бесплатно». «Ах так», – сказал армянин и попросил самый большой нос.

Знакомство с Батуми. Приятный проспект Сталина (!) и грязная улица Чавчавадзе. Ночлег в доме колхозника.

23 октября

Из Батума в Поти. По Колхиде «Икарус» летел как ошпаренный: водители нагоняли график… На Сухуми нам всем было дадено 130 минут… Снова гонка, и в какой-то момент «сели» колёса. Пока их чинили, все высыпали в ночь. Звёздное небо. Какая-то эстонка, плохо говорящая по-русски, обратилась к нам: «Смотрите, это птичий путь…» Действительно, небесный купол был разрезан звёздным млеком. В кургородок Адлер вернулись вдрызг разбитыми.

25 октября

Вышли на территорию городка… Где ты, зелёное буйство Гагр и разноцветье Батуми? Чахлые пальмочки и инвалидные кипарисы, ни беседок, ни зонтов, ни скамеек. Ходи и вой…

26 октября

Пришли к морю. Оно беспокойно и гонит пенные валы. Медтётя объясняла всем в столовой: «Купаться нельзя, но дышать полезно, там ёны…» Пошли вдыхать «ёны», а на море уже настоящая штормя-га. Штормовое крещендо продолжалось целый день. Белые барашки вскипали далеко в море и разъярённые неслись к берегу, вставали на дыбы и обрушивали на пляж тысячетонные водяные глыбы. Столбы воды перехлёстывали бетонные парапеты и в смертельной усталости замирали на железнодорожной насыпи. Зрелище бесподобное.

28 октября

Проснулись и – нет моря. Поезд. Плацкартное житье… В Ростове-на-Дону купил Ще мороженое, а себе в Харькове – газету. Ещё одна ночь – и конец железнодорожным мытарствам.

31 октября

Всё замело. Куда ни кинь – белым-бело. С утра повторил подвиг Геракла: притащил для засолки 17 кг капусты. После чего долго пытался наладить дыхание. Ездил за гонораром в Комитет, получил деньги и букет «ахов»: ах, как посвежел, ах, как отдохнул!.. Надолго ли?..

5 ноября

Ще встала рано и отправилась на работу, я тоже встал из чувства солидарности, хотя мог ещё понежиться. Кот недоумевал: так хорошо было сладко лежать, а они зачем-то встали и отправились куда-то, как будто печёнка сама не приходит в дом.

7 ноября

В магазине за прилавком между хлебными котлетами и не отмытыми грязными яйцами стоял дед и вспоминал былые времена: «Раньше в праздники работать было одно удовольствие: семужку режешь, лососинушку, колбаску хорошую… И покупатель был другой: живой, энергичный, с прибауткам. А сейчас стоят – спят на ходу…»

…В обед выпили водочки и снова крутили Высоцкого. Русский бард натягивал нервы, как струны, и в отчаянном надрыве пел:

Вдоль обрыва, да над пропастью, по самому краю

Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю.

Что-то воздуха мне мало,

Ветер пью, туман глотаю,

Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю…

9 ноября

Нерабочий день, и после прогулки взялись за альбомы. Клеили в четыре руки и две попы (очерёдно подпрыгивали на стуле, положив туда альбомы). Удовольствия больше, чем от самого отпуска. А вечером приезжал ребёнок. Стюардесса. Крепко поднавернула и с удовольствием