поднял руки и залихватски растрепал свои уложенные волосы, после чего дружески улыбнулся.

Найт поднял рюмку и взглянул на капитана через напиток:

— Ладно, как скажешь. За что пьем?

— За разногласия и их решения. Ну и за красивых женщин, разумеется. Но по порядку, для начала… — Генар в половину оборота повернулся ко входу, сквозь двери в кают-кампанию, пригнувшись вошел долговязый солетадец, — нам стоит выпить за знакомство. Присаживайся, Шольм, будешь четвертым. — капитан указал вошедшему на свободное место за столом.

— Так точно. — без толики удивления, ответил солдат и уселся в офицерское кресло, взяв в длинные, тонкие пальцы хрустальную рюмку.

— За знакомство? — удивился Найт, — Кажется мы за него уже пили. Искательский Особый, припоминаешь?

— В том и дело. Нам нужен четвертый боевой офицер и я хочу предложить этот пост одному из присутствующих. Но об этом потом. — Генар протянул рюмку в середину стола, тонкий хрусталь приветственно звякнул в крепких пальцах мужчин, только альв немного помедлил, прежде чем повторить их жест.

Непривычная жгучая горечь вскоре прокатилась по горлу, Сол зажмурился, обдумывая свои ощущения. Он многое не помнил, но это чувство ему было знакомо. Альв кивнул своим мыслям, значит он уже это пил, когда-то давно, в том мире что был. Большая часть его восприятия всегда основывалась не на чувствах присущих каждому человеку, а на непрерывном потоке данных пронизывающих саму реальность. Вкус напитка, фактура предметов, вес рюмки в руке и даже окружающие его люди — это всего-лишь массив изменчивой и непостоянной информации. Солард встряхнул зелеными волосами, фокусируясь на своих пяти чувствах и разговоре друзей.

Вместе со всеми опрокинув первую стопку, Найт спросил, сверкая клыками, маску он оставил в стороне и решил не надевать:

— Ричард, безусловно офицер нам нужен, но я надеюсь ты не забыл ради чего меня сюда пригласил? Я без вопросов шагну за свой клан хоть в пропасть, но хочу знать что за хрень происходит. За что умер Гермес? Кто теперь наш враг?

— Эти вещи связаны. — флегматично ответил ему солнцеволосый, вновь разливая напиток, — не беспокойся, я все объясню. — наполнив рюмки и поставив бутылку на стол, Рич перевел взгляд на Шольма и негромко произнес, — Танор, тебе что-нибудь известно про Нездешнего? Он же «Разрушитель», или «Освободитель», как его называют скарджи.

На бледном, трагичном лице не дрогнул ни один мускул, солетадец приподнял рюмку и тоскливо выдохнул:

— Да, капитан. Любой в Солетаде, кто ходит по льду, хоть раз, задумывался о Безликом. Ведь он был покровителем Энима, первого правителя человечества. Мы приняли поклонение Шестерым, но продолжаем вспоминать это в своих песнях, которые передавались из уст в уста еще задолго до Последней Войны. Разрушитель не темный лик Воина, как думают многие, он не бог, а просто… Пример того, куда приводит путь одиночки. Куда приводит отчаяние.

— Еще один вопрос, Шольм. У меня есть основания полагать, что ты обманул наши сканеры на проверке и скрыл свой пси-потенциал. Это так? И если да, то для какой цели? Это не преступление, большинство наоборот применяют стимуляторы, чтобы выдать хоть на единичку больше, чем есть. И я не стал бы допытываться, но сейчас мы летим в Солетад, речь идет о спасении города. Твоего города. Поэтому я желаю знать правду. — требовательный, негромкий голос Рича, однако, прозвучал для рядового словно пробуждающий набат. Вскинув голову, долговязый встретился с ним глазами и виновато кивнул:

— Я был Гасильщиком. — после недолгого колебания пояснил он, увидев непонимание на лицах присутствующих, снова тяжело вздохнул и продолжил, — Королевским охотником. На людей. Мой род — тени короны, мы отнимаем свет жизни у тех, кто пошел путем одиночки. Мятежные вассалы. Инакомыслящие. Еретики, которые слишком опасно ударились в крамолу, отказавшись от предназначенной обществом роли. И… слишком часто, невинные. Однажды я понял, что мой взгляд потух, и тогда отказался от предназначения. Но вместо заслуженной смерти, принял предложение Айдена, скрыл свои силы, чтобы не искушать капитана. И себя. Я больше не хочу делать то, ради чего существую. Одно дело солдат. Другое — убийца.

— Спасибо за искренность, Смертник. — удивленно покачал головой Генар, — давайте за нее сейчас и выпьем!

Еще один хрустальный перезвон огласил кают-компанию, даже темная аура уныния, что излучал солетадец, не мешала присутствующим насладиться отменным букетом многолетнего напитка. Солард переглянулся с Ричардом и незаметно покачал головой, он не чувствовал в долговязом бойце той туманной, фиолетовой бездны, что уже была им обоим знакома. Капитан поднялся из-за стола и, подойдя к небольшому лифту, ведущему на камбуз, достал из него закуски, поставив их на стол перед друзьями.

— Ладно, не буду ходить вокруг да около, скажу как есть. В той хрени, что мы привезли в Вангелос, был заключен искин способный устроить повсюду сущий ад. И он освободился. По его вине погиб Айдан, часть населения города, а вскоре должен был последовать и экипаж корабля. Нас спасла Лина, заключив контракт с Нездешним, по условиям которого она сможет отомстить, грохнуть чудовище из Вангелоса, а затем попытается… Уничтожить наш мир. — заметив, как взлетели брови Шольма и Найта, капитан взмахнул рукой, — Не перебивайте. Я знаю, что это звучит как форменный бред, но к сожалению, так обстоят наши дела. И это еще не все.

— Не все? — ощерился Найт, сузив зрачки, — Куда уж кэп больше? Допустим, сказанное тобой правда, но я никогда не поверю, что она пойдет на такое. Даже ради мести, ведь именно она помогла мне с ней разобраться. Лина не станет тушить пожар керосином.

— Разумеется. — флегматично согласился Ричард и вновь потянулся за бренди, — Она собирается разыграть очередной эгоцентричный гамбит. Уничтожить угрозу, а затем и себя, чтобы не платить по счетам. Я собираюсь ей помешать. Но мне нужна ваша помощь. Всех вас. — капитан вновь наполнил рюмки.

— Знааааешь, Рич, — Солард взял наполненный сосуд, язык альва уже немного заплетался с непривычки, но взгляд оставался совершенно трезвым, — Я одного не понимаю, когда мы беседовали с этой сууу… Сущностью, она сама нам намекнула об этом. Зачем?

— Чтобы я попытался вывести Лину из игры, взял все на себя и сломал об Астера зубы, разумеется. Вся парадигма мышления этой твари,