спокойных будней в родном городе, тихих вечеров в их новой квартире, Дашиного смеха и взгляда родных глаз, понимающих многое без слов. ЕГО присутствия, тепла и любви, которая сквозила в каждом движении.

Она покачала головой в ответ на вопрос Дмитрия.

– Нет… не в путешествии дело. Я просила ее кое-что узнать. Там, в Израиле. У врачей…

Лицо мужчины вмиг потемнело, как случалось всякий раз, стоило лишь мимолетно затронуть терзающую его проблему. Он не сомневался в любви жены, но боль не стала слабее, и Саша понимала, что это – еще одна неминуемая цена за их счастье. Цена, которую они вдвоем согласились платить.

Улыбнулась, склоняясь к Дмитрию и спускаясь губами от виска к напряженному рту. Начала целовать, медленно и бережно, будто пить по глотку вожделенный нектар, с таким знакомым вкусом, но от того еще более драгоценный.

– Она позвонила две недели назад и дала мне нужные координаты…

– Саша… – прошептал, накрывая своим дыханием. – Что ты задумала, милая?

На миг стало страшно, когда вдруг пришла мысль о том, что мужчина может неправильно истолковать этот поступок. Решить, будто ее что-то не устраивает. Он не устраивает таким, каким является. Руки теснее сжали плечи, а губы опять принялись целовать, прикосновениями передавая то, для чего было важно подобрать слова.

Он не задал вопроса, но все без слов отчетливо читалось в глазах, и Саша не стала тянуть.

– Я позвонила в этот медицинский центр… Дима… Врачи не дают стопроцентной гарантии, но мы можем попытаться… Я хочу родить тебе сына…