свою сторону других участников этого собрания. Чем это грозило, понимали все представители старших тейпов, и поэтому «ичкерийцам» дали жёсткий отпор. На этих поборников ваххабизма пытались надавить, но куда там — только время потеряли. Разошлись берегами, чуть не замутив вооружённое противостояние — среди остальных лояльных Иналу тейпов прошла информация из-за кого сейчас стало невозможным сотрудничество с русскими — форпосты КФ даже близко никого не подпускают: сразу огонь на поражение.

Однако Инал и кое-кто из руководства соседних тейпов рискнули периодически выдвигать небольшие группы разведчиков на юг, чтобы быть в курсе последних событий на границе с закавказскими республиками. Приказ был не заходить в селения — оставшиеся с людьми и мёртвые, чтобы не выдавать себя и не заразиться. И вчера одна из групп принесла дурную весть: при обследовании территории вокруг горных поселений в Шатойском районе наткнулись на… турок. Чуть раньше у него пропало четыре разведгруппы на разных горных маршрутах, но он грешил на ваххабитов, от этого и проинструктировал не заходить даже в пустые населённые пункты. И хотя в эту новость сложно было поверить — где Чечня и где Турция, но форма и документы при обыске зачищенной турецкой разведгруппы… Иналу передали весь набор трофеев и сомневаться не приходилось.

Разом изменившийся политический расклад в регионе, в одночасье нарушивший то ветхое перемирие между всеми, требовал принятия решений. Мгновенных и эффективных, иначе на Кавказе заполыхает война кланов, а там и русских затронет — турки не просто так сюда пришли…

Инал не был дальновидным стратегом — так, уровень хорошего полевого командира. Но ему хватило ума не пороть горячку, а посоветоваться с единственным оставшимся старейшиной, чудом пережившим Чуму. Муса Илоев не только воевал в обеих Чеченских компаниях, но и участвовал в деле восстановления отношений между ночхи и русскими. Да, не в первых рядах, но всё же. И сейчас Гасаев подходил к его дому. Инал поднялся на порожек дома и осторожно постучал. Потом, на приглашение войти, открыл дверь и прошёл внутрь. Илоев сидел в кресле, сложив руки на трости и внимательно смотря на пришедшего.

— Салам алейкум, Инал, — приветливо поздоровался старик. — Что привело тебя в этот час ко мне?

— Валейкум ассалам, Муса. Есть новости и не очень хорошие… Я пришёл посоветоваться.

— Проходи, садись, — старик пригласил гостя. — Только у меня нет ни чая, ни…

— Э-э-э! Муса! Зачем не сказал, что у тебя чай кончился? Я бы прислал тебе!

— Сейчас не то время, Инал… — покачал головой старик. — Еды не хватает молодым, так зачем её тратить на стариков? И не спорь, я знаю, о чём говорю. Так что за новости?

— Моя разведка, направленная в Шатойский район, столкнулась с турками…

— Что? — Илоев удивлённо поднял взгляд на пришедшего. — Ты это серьёзно?

— Более чем. И теперь я не знаю, что нам делать… это очень плохая новость…

— Ты даже не представляешь какая! — старик внезапно встал со своего кресла и дошёл до окна. — Это значит, что туркам отчего-то стало неуютно на своей земле. Я не могу понять почему, но что-то их согнало с насиженных веками земель. Но не только это… — он на минуту задумался — … ещё это означает, что оставшиеся после Чумы в Азербайджане, Армении и Грузии уже пали, хотя… — он снова выдержал паузу — … хотя азербайджанцы станут верными слугами турок и, возможно, пополнят их ряды… хотя бы как пушечное мясо… Да-а-а… Вам не выдержать атаки турок, поверь… нохчи сейчас не так сильны, как это было до Чумы.

— Что нам делать, Муса? — с болью в голосе спросил Гасаев.

— Вам придётся договариваться с русскими! — припечатал его старик. — Как это делал Кадыров! И надо подмять под себя мелкие тейпы, возомнившие себя непонятно кем! Шайтаны! Везде смерть, голод и болезни, а они опять за своё!

— Мы недавно пробовали, но они ничего не хотят слышать.

— А ты не знаешь, что делают с непримиримыми? Или решил сам перейти на их сторону?

— Что ты сказал?! — вспылил Инал, вскочив со своего места и сжав кулаки.

— Слава Аллаху, что ты реагируешь правильно, — доброжелательно сказал Илоев. — Тогда у вас только один выход, — показал он рукой на север.

— Говорю же, русские не простят нам предательства… — покачал головой Гасаев.

— А ты постарайся! — едко ответил ему Илоев, повернув голову вбок. — Сумеешь, значит, станешь не хуже Рамзана, а нет — ваххабиты примкнут к туркам, и тогда здесь такое начнётся…

— По моим данным, у русских есть вакцина.

— Что?? — старик с резвостью молодого повернулся к нему. — И ты молчал? Почему? Почему ты не сказал мне раньше?

— Потому что это ничего бы не изменило! Потому что любую машину, даже с белым флагом, федералы встречают автоматной очередью! Вот почему!

— Тогда откуда эта информация о лекарстве от Чумы?

— В стычках с ваххабитами был тяжело ранен один десантник. Мы его нашли умиравшим. Попробовали помочь, но не успели — умер он. А перед смертью сказал, что Чума ему не страшна.

— Инал, ты понимаешь, что это для тебя реальный шанс стать во главе всех оставшихся нохчи? Ты будешь тем, кем стал Рамазан в своё время! Ты сможешь возродить наш народ! А если хорошо подумаешь, станешь собирателем кавказских народов!

— Русские не смогут помогать нам так, как помогали при Кадырове, — снова покачал головой Инал.

— И не надо! — старик эмоционально махнул рукой. — Объединишь всех на нашей земле и заставишь их работать! РА-БО-ТАТЬ! Ты понимаешь значение этого слова? — тот кивнул. — Тогда зачем лишние слова? Или ты только воевать горазд?

— Сторонники Ичкерии уже пытались это сделать, — буркнул Гасаев. — И к чему это привело?

— Вот! Значит, можешь думать, когда захочешь! А с русскими я тебе помогу. Ради всех нохчи помогу.

— Как, Муса? — удивился тот.

— Доедем до безопасного места, и я пойду один под белым флагом. Старика они не тронут, уж поверь мне. В них осталось благородство. Если нет, значит, между нами сожжены все мосты… Тогда и мне незачем жить, глядя на закат нашего народа. Готовь машину, только без изыска — не на парад или свадьбу едем. Чем меньше понтов, тем больше вероятность благополучного исхода.