— Второй куплет!

— Наконец-то…

— Мозг! Мозг!

Брызги летят из-да-ле-ка!

Мозг! Мозг!

Мозг размазан по платью врага!

— Оооо… — простонал Львиный Зев.

Не переставая петь, Румо спускался все глубже в бесконечный тоннель, озаренный тусклым зеленоватым светом эха. Тут и там не хватает целого пролета, по камням ползут широкие трещины, ступеньки перепачканы вонючей слизью или поросли мхом. Но сработана лестница на совесть. На много километров уходит она под землю.

Румо устал петь, а однообразная демонская песня стала раздражать его не меньше, чем Львиного Зева. Он хотел было прерваться ненадолго, как вдруг заметил, что спуск кончился. Лестница вывела вольпертингера к огромным каменным воротам, ведущим в тоннель. Открыв глаза, Румо увидел тусклое голубоватое свечение в конце тоннеля.

— Пришли, — сказал он. — Впереди — свет.

— Свет? — удивился Львиный Зев. — Откуда здесь, глубоко под землей, свет?

— Скоро узнаем, — ответил Румо.

В тоннеле ему снова пришлось перешагивать через лужи липкой слизи. С высоты не меньше сотни метров капала вода. То и дело в темноте слышался писк: видимо, крысы или летучие мыши.

Голубоватое свечение в конце тоннеля с каждым шагом становилось все ярче.

— Удивительное место, — произнес Румо. — Интересно, кто это все построил?

— Жутковато здесь! — подал голос Львиный Зев.

Выйдя из тоннеля, Румо на мгновение потерял равновесие. Он очутился на каменном утесе, словно терраса, нависавшем над огромной лощиной. Среди сизых скал темнело множество лужиц, тут и там клубились облака светящегося тумана. С каменного свода на высоте в несколько сот метров свисали устрашающего вида сталактиты. С них беспрестанно капала вода. Подземелье озарялось голубоватым дрожащим светом.

Румо от неожиданности замер.

Сверкали даже капли, падавшие со сталактитов. Они собирались в лужи, и казалось, будто идет дождь из голубого света. Над подземной долиной тянулись куда-то стаи черных птиц, а может, летучих мышей или еще каких тварей.

Румо вынул меч и поднял повыше, чтобы Гринцольд и Львиный Зев полюбовались необычайным зрелищем.

— Батюшки мои, — прошептал Львиный Зев.

— Откуда исходит голубое свечение? — спросил Румо.

— Может, тут растут светящиеся губки или грибы? — предположил Львиный Зев. — Я видел такое в пещерах.

— Подземный мир, — выпалил Гринцольд.

НЕФТЯНОЕ ОЗЕРО

На мокрых скалах, гладко отполированных капавшей сверху водой, было трудно устоять. Один неверный шаг — и свернешь себе шею. Спускаясь очень медленно и осторожно, Румо благополучно очутился на дне лощины.

Здесь, внизу, туман казался гуще, а свечение — ярче, голубая вода капала, как мелкий дождик, а в темных лужах, судя по виду и запаху, стояла нефть. В подземелье пахло совершенно непривычно для Румо. Чужой, таинственный, дурманящий и опасный запах. Румо зажмурился. Серебряная нить трепыхалась под сводами гигантской пещеры, теряясь в голубом тумане. Вольпертингер решил идти за ней.

Нефтяные лужи стали попадаться чаще, а запах усилился. Румо старался обходить их стороной. По берегам сидели какие-то мелкие пушистые создания с крючковатыми клювами. Они с любопытством и недоверием поглядывали на чужака и недовольно фыркали ему вслед.

Углубившись в пещеру, Румо едва не задохнулся от ядовитого зловония. Он полез на холм, а добравшись до вершины, вдруг остановился.

— В чем дело? — спросил Львиный Зев.

Румо окинул взглядом огромную нефтяную гладь. Она занимала все пространство между стенами пещеры, теряясь где-то вдали. Это уже не лужа, это целое озеро. Дальнейший путь отрезан. А зажмурившись, Румо к своему ужасу понял, что серебряная нить исчезла! Либо ее перебил резкий запах нефти, либо она и впрямь оборвалась. Румо не знал, как быть. Он отчаянно метался по берегу взад-вперед.

Светящийся голубой туман стелился над озером, пульсируя, как живой.

РАЛА ПРОБУЖДАЕТСЯ

Едва открыв глаза, Рала почуяла кислый запах.

Не видно ни зги: видимо, теперь глубокая ночь. Рала вспомнила, как после трудного дня без сил упала в постель. Лапы будто свинцом налиты. С утра до вечера она учила вольпертингеров плавать в небольшом озере за городом и буквально падала от усталости.

Вернувшись домой, Рала встретила у дверей Орнта ла Окро, старого столяра. Кажется, он собирался ей о чем-то рассказать, но лишь торопливо поздоровался и скрылся в ночи. И отчего все так странно ведут себя с ней в последнее время? Она все больше жалела о своем прыжке в Вольпер.

Рала съела немного хлеба и выпила стакан молока. В постели она лишь на секунду задумалась о Румо и тут же уснула.

Но вот Рала проснулась. Все тело по-прежнему болит. Так сильно, что Рала едва может встать, едва шевелится. Точнее, не может пошевелиться вовсе. Ралу охватила паника, она стала биться и кричать, но вышло у нее лишь испуганное рычание.

Рала инстинктивно принюхалась. Снова почуяла этот неприятный кислый запах, будто преследовавший ее, и что-то еще.

Металл.

Да, Рала поняла, что находится в каком-то свинцовом футляре, запертая со всех сторон.

Теперь Рала по-настоящему запаниковала. Она в гробу! Погребена заживо.

МЕРТВЫЙ ЙЕТИ

— Рала! — отчаянно крикнул Румо. Голос его разнесся над озером. — Рала!

— Рала! Рала! Рала! — отзывалось эхо откуда-то сверху, будто заблудившись между сталактитами. С потолка пещеры с угрожающим треском и хрустом посыпались мелкие камешки. Зверьки с крючковатыми клювами, кишевшие повсюду, тут же попрятались за камнями и в расщелинах скал. Раздался грохот: сталактит величиной с дерево отломился от свода, полетел вниз, прямо в туман над озером, громко булькнул, и снова стало тихо.

— Ну и нервная же тут обстановка, — заметил Львиный Зев.

— Эй! — шепнул чей-то голос в тумане. — Совсем спятил?

Румо схватился за меч.

— Битва? — прорычал Гринцольд.

— Не знаю, — ответил Румо. — Там кто-то есть, на озере.