– Бедная я, бедная… – с улыбкой пробормотала Люси. Затем, взглянув на Джека и Тедди, добавила: – Знаете, а ведь она права…

– Спасибо, Люси, – кивнул Джек. – Сядь, мама.

– Но как же…

– Мама, прошу тебя, сядь. Я еще не закончил.

Полковник нахмурился.

– Так это еще не все?..

– Нет, отец. – Джек сделал глубокий вдох и вновь заговорил: – Знаете, приехав в Англию, я совершенно не собирался тут оставаться. Просто подумал, что это удачная возможность поближе узнать отца и познакомиться с остальными родственниками. И поначалу я чувствовал себя здесь не очень-то уютно. Но теперь все изменилось.

– Превосходно! – Лорд Бристон просиял.

– Сначала я думал, что вернусь в Нью-Йорк и снова займу свое место в банке. – Он посмотрел на деда. – Прости, дед, но теперь это в мои намерения не входит.

– Это меня не удивляет, – пробурчал мистер Грэхем. – Я никогда не думал, что банковское дело у тебя в крови.

– Рад, что ты меня понимаешь, дед.

Пожилой банкир молча пожал плечами.

– Что же до всего остального, – Джек повернулся к лорду Бристону, – то я теперь понимаю, какие порядки в этой стране. Какое бы я ни принял решение, все равно я однажды стану графом Бристоном. Вопрос в том, хочу ли я принять то, что прилагается к титулу. – Он взглянул на Лайонела. – Я же не обязан принимать на себя ответственность, связанную с графством, верно?

Все снова начали переглядываться. А Лайонел в растерянности пробормотал:

– Нет, думаю, таких обязательств у тебя нет.

– То есть я бы мог вернуться в Америку, прожить там всю свою жизнь и не иметь ничего общего с Милвертом, парламентом и всем прочим, не так ли?

– Я никогда раньше об этом не задумывался… Но да, именно так, – ответил Лайонел.

Лорд Бристон поморщился и проговорил:

– Но послушай, Джек…

– Подождите, дядя! – Джек вскинул руку, призывая графа помолчать. – Я вовсе не говорю, что таковы мои намерения. Но за последние несколько месяцев моя жизнь совершенно изменилась. У меня такое чувство, что я только начал жить. Поэтому я пока не готов решать, как мне провести эту свою новую жизнь.

– И все равно, Джек…

– Дядя Найджел, вы что, собираетесь в ближайшее время умереть? – перебил дядюшку Джек.

Лорд Бристон насупился и пробурчал:

– Я вообще не собираюсь умирать, но подозреваю, не смогу жить вечно.

– Желаю вам долгой и счастливой жизни, дядя. – Джек повернулся к полковнику. – Отец, ты выглядишь человеком очень здоровым. Скажи, как ты себя чувствуешь?

Отец усмехнулся.

– Замечательно, сынок.

– В таком случае, – продолжал Джек, – любое мое решение было бы сейчас преждевременным и совершенно никому не нужным. Вдобавок я ужасно устал от той жизни, в которой мое будущее было уже известно заранее.

– И что же ты собираешься делать? – Глаза Делайлы округлились.

– Вообще-то, – Джек посмотрел на мать, – именно ты навела меня на эту мысль, хотя потребовалось некоторое время, чтобы она созрела. Я собираюсь путешествовать. Хочу посмотреть все те места, о которых мечтал еще мальчишкой. – Он широко улыбнулся. – Хочу пойти по стопам отца.

Элизабет смотрела на сына так, будто впервые увидела. Полковник же наклонился к ней и тихо сказал:

– Я бы очень посоветовал тебе, Бетти, отважно улыбнуться и благосклонно принять неизбежное.

Миссис Чаннинг несколько мгновений колебалась, затем кивнула и робко улыбнулась.

А Джек, повернувшись к Тедди, спросил:

– А что скажешь ты, Теодоусия? Поедешь со мной? Хочешь увидеть мир?

Она какое-то время молча смотрела на него, затем расхохоталась.

– Джек, я всегда знала, что ты – не настоящий банкир!

– Мы переживем грандиозные приключения и посетим места, о которых большинство людей может лишь мечтать. Мы проведем пять недель на воздушном шаре или объедем вокруг света за восемьдесят дней. – Джек широко улыбнулся. – Carpe diem, Тедди. – Он взял ее за руки и привлек в свои объятия. – Рискни шагнуть в неизвестное. Выходи за меня замуж.

– Ох, Джек… – Она пристально посмотрела на него, пытаясь увидеть свое будущее с ним и без него. Но ни то, ни другое не казалось ей идеальным – к обоим вариантам прилагались сожаления. Собравшись с духом, Тедди покачала головой и ответила: – Нет, Джек.

– Значит, все-таки нет?

– Нет.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Но что ты имеешь в виду, говоря это «нет»?

– Я имею в виду… – Тедди покачала головой. – Я не могу, Джек.

– Но ведь я люблю тебя, а ты – меня.

– Я никогда не говорила, что люблю тебя. – Она понизила голос. – Наверное, тебе лучше меня отпустить. На нас все смотрят.

В комнате же царила абсолютная тишина, и казалось, все затаили дыхание.

– Пусть смотрят, мне плевать, – проворчал Джек, но все-таки отпустил ее. – А тебе, Теодоусия, не следовало это говорить.

– Все было ненастоящим, Джек, помнишь? – прошептала она. – И наша помолвка – и вообще все было ненастоящим.

– Помолвка – возможно. Но любовь – настоящая. – Он взял ее за плечи и заглянул ей в глаза. – Ты ведь меня любишь.

– Господи, Джек, я…

– Ты очень упрямое создание, Теодоусия Уинслоу, но я-то знаю, что любишь. Вижу это в твоих глазах и чувствую в прикосновении твоих рук. Да-да, я уверен в этом так, как никогда ни в чем не был уверен. – Он взял ее за руку, прижал к своей груди, и его сердце забилось под ее ладонью. – Знаю это сердцем и душой, и ты тоже знаешь.

Тедди смотрела на него, не в силах отвести глаза. В его же глазах не было ни тени сомнения, и это ее погубило.

– Господи, помоги мне, – прошептала она. – Да, люблю тебя, Джек. Конечно, люблю. Но я не хотела, чтобы ты узнал об этом. Думала, так будет лучше, легче для тебя.

– Неужели ты действительно надеялась, что мне так станет легче? – В его голосе прозвучало недоверие. Он отпустил ее руку, и Тедди тут же пронзила мучительная боль утраты.

– Похоже, ничто этого не облегчит. Но любовь к тебе… – Ее голос дрогнул. – Очевидно, я не умею скрывать свои чувства. Но я никогда раньше и не любила по-настоящему.

– Зато теперь любишь.

– Это не имеет значения, Джек. Только все усложняет. Разве ты не понимаешь?..

– Нет, не понимаю. – Он словно пронзал ее взглядом. – И если ты любишь меня…

– Да, люблю. – Она кивнула. – Однако же…

– Ты хочешь сказать, что у тебя другие планы?

– Ты прекрасно знаешь, что это так. – Тедди осмотрелась. Все по-прежнему внимательно за ними наблюдали. – Может быть, нам лучше поговорить наедине?