– О чем ты говоришь?

– Чала, – тихо сказал он, – посмотри, что сотворил ворд с канимами. Если вся надежда на силу… не думаю, чтобы Алера оказалась сильнее их. Как мне вести людей в бой без надежды на победу? Как просить, чтобы даром отдали жизни? Смотреть, как они уми…

Перед глазами у него поплыл туман, в горле встал ком.

Китаи крепче обхватила его руками, и он вдруг остро ощутил ее любовь, ее веру, ее доверие, окутавшие его крепче объятий.

– Ох, чала… – тихонько сказала она.

Через несколько минут он снова сумел заговорить:

– Что мне делать?

Она коснулась его щеки:

– Я понимаю, ты считаешь, что должен отыскать какой-то хитрый ход. Способ победить ворд, спасти жизни, избежать кровопролития. Но это не тот враг, которого можно замирить. Ворд хочет одного – уничтожать. И тебя уничтожит, если сумеет. Обернет твое желание мира против тебя. – Она ласково повернула его к себе лицом, снова заглянула в глаза. – Если ты вправду желаешь мира, вправду хочешь спасти жизни, ты должен с ним сражаться. Бросить в бой все, что имеешь. Всего себя. Сражаться до последнего вздоха. – Она вздернула подбородок. – И я буду сражаться с тобой рядом.

Она, конечно, была права. Он знал: ворд, покончив с канимами, доберется до Алеры. Численное преимущество за ним громадное, но не безнадежное. Если Алера встанет вся разом…

В том-то и дело. Дома в игре участвовало слишком много игроков. О, конечно, осознав угрозу, алеранцы объединятся – только к тому времени может оказаться слишком поздно. Сколько лет бился дядя Бернард, пытаясь предостеречь страну против ворда! В канимах многие алеранцы видели не более чем животных с оружием в лапах. Соотечественники Тави никогда не поверят, как велика и сложна канимская цивилизация, а значит, ее падение не убедит их в том, что Алере тоже грозит смертельная опасность.

Хуже того, он сам был немалой причиной для розни. Множество граждан не спешили признать его законным наследником Короны. Гай Секстус для того и отправил его сопровождать канимов на родину, чтобы избежать внутренних неурядиц. Во́роны! Он может считать себя счастливчиком, что до отплытия не столкнулся с наемными убийцами.

Гай мудр и могуществен, но он стареет. Такая военная кампания тяжела и для молодых, а старый правитель вообще не мастер в военных делах. Он политик, тонкий игрок, умеющий точно рассчитать момент и силу для удара. Он привык держать все в своих руках.

А на войне так не бывает. Здесь не продумать заранее всех ходов. Всегда что-то опрокинет планы. Задерживаются и пропадают обозы. Солдаты болеют, увязают в болотах, страдают от паразитов и дурной погоды, снаряжение оказывается негодным… миллион мелочей сбивает с продуманного пути. Меж тем враг всеми силами старается вас убить. Такой хаос невозможно держать в руках. Остается лишь смотреть в оба, добиваться, чтобы все действовали в одном направлении, и на пару шагов опережать катастрофу.

Объединившись, Алера могла бы победить. Надежда невелика, но при правильном руководстве они могли бы драться. О, Гай, конечно, готовился к войне, но штудировал он книги и историю полководцев древности да песчаные модели, а это далеко не то, что страшная действительность. Сумеет ли дряхлеющий дед, размышлял Тави, изменить образ мыслей так быстро и решительно, как потребует эта война?

Первым шагом стала бы вера. Вера, что победа возможна. Что он сумеет ее добиться. Потом надо будет внушить эту веру другим. Вот истина, вернее, чем ворона летит на падаль: тот, кто ждет поражения, уже побежден. Чтобы провести державу через такую бурю, Тави должен был верить в деда – более твердой опоры он не знал в своей жизни. А вера и служение Первому консулу требуют от него вложить в бой все, что имеет.

Здесь на милость победителя не сдашься.

– Ладно, – тихо пробормотал Тави и, осмотрев укрепления, кивнул. – Давай туда. Работы много, а времени мало.

Китаи крепко прижалась к нему, и он как свои ощутил ее яростную гордость и волнение.

Тави въезжал в последнюю крепость погибающей страны, чтобы любыми средствами привести грозных союзников в помощь единственному человеку, на кого еще могла надеяться Алера.

Глава 40

Впервые в истории столица Алеры готовилась к бою под пологом кружащих воронов.

Эрен стоял на обращенном к югу балконе цитадели, где вокруг Гая свивался вихрь лихорадочных приготовлений к обороне. Отсюда видны были оборонительные позиции по всему укрепленному кольцу вокруг города.

Столица Алеры строилась как крепость – во всяком случае, изначально. Ее улицы окружали цитадель кольцами, поперечные же, прямые, как колесные спицы, тянулись из сердца города наружу. Каждый уровень возвышался над предыдущим примерно на пятнадцать футов, и механики легионов перестроили тянувшиеся вдоль них каменные дома, превратив задние стены зданий в крепостные стены. Улицы перекрыли, оставив между уровнями по одному проходу – то на одной, то на другой стороне. Теперь дорога к цитадели лежала между глухими стенами, и врагу, захватившему одни ворота, пришлось бы штурмовать новые и новые.

Против врага с обычным оружием город мог бы держаться бесконечно долго.

Против ворда… Что ж, скоро будет видно.

– И Третий риванский тоже на первом валу, – говорил Аквитейн Аттис, кивая вниз, на городские ворота за прочным валом из вспученного боевыми магами камня. – Первый и Третий аквитанские, Второй и Третий пласидские и Коронный легион размещены на севере, за городскими стенами.

– Не могу согласиться, – пробормотал кто-то. Эрен по голосу узнал старшего командира родисских легионов. – Неизвестно, успеем ли мы открыть и закрыть лазы, впуская их в город при появлении ворда.

– Это верный ход, – возразил командир Майлс. – Мобильные отряды могут использовать любую брешь в расположении врага. Они могут нанести больше урона, чем месяцы боев на укрепленных позициях.

Консул Аквитании устремил на родисского командира холодный взгляд.

– Конечно, – смутился тот.

Аквитейн коротко кивнул и продолжал так, словно его не перебивали:

– Прибытие новых подкреплений из Форции, Парсии и Родиса в лучшем случае маловероятны, хотя в долине они могут нанести врагу удары с флангов.

«Что, как бы ни было важно для кампании в целом, нам сейчас не поможет», – отметил Эрен.

Первый консул, откашлявшись, негромко и внятно спросил:

– Как дела с выводом мирных жителей?

– Сейчас уходят последние, принцепс, – сообщил Эрен. – Во всяком случае, из тех, кто согласился уйти. Сенаторы предлагают для охраны порядка свое личное ополчение.

– Кто бы сомневался, – буркнул Гай. – Беженцы с юга?

– Людей, проделавших ради спасения столь дальний путь, сокрушило известие, что спасения нет и в столице. Многие из них – больные,