Последняя фраза Джулии оказалась пророческой. Три часаспустя Зак пожинал плоды своего поведения, которое создало совершенно ненужноедополнительное напряжение для его и без того замученной невесты.

К концу седьмого инпинга он традиционным жестом остановилодного из лучших игроков команды Джулии.

— Аут!

Но, как он уже имел возможность убедиться в течениепредыдущих иннингов, техасцы чрезвычайно серьезно воспринимали все, чтокасалось Детской бейсбольной лиги, особенно если в данный момент на поле игралиих сыновья. А потому даже то, что Зак был знаменитой кинозвездой и уже успелполюбиться китонцам, не могло спасти его от их, пускай и не совсем праведного,гнева. Тотчас же раздались улюлюканье и свистки.

Джулия же, сидевшая на тренерской скамейке у боковой линии,была возмущена, пожалуй, больше всех. Тем более что она искренне считала этотокрик Зака несправедливым, равно как и два предыдущих. Но на этот раз она неограничилась просто зубовным скрежетом. Вскочив со скамейки, она помчалась ксудейскому месту и фурией набросилась на Зака, к величайшему изумлениюпоследнего.

— Ты что, сошел с ума? Никакого аута не было!

— Аут был! — в тон ей ответил Зак, ошарашенный этимвнезапным нападением.

Не обращая ни малейшего внимания на смех и крики трибун,Джулия продолжала:

— Ты вымещаешь свое дурацкое раздражение инеудовлетворенность на моей команде! Я этого не потерплю!

Зак не поднялся с корточек и не снял маски, но он был простопотрясен и оскорблен этими несправедливыми упреками, которые к тому же былисделаны в присутствии нескольких сот зрителей.

— Был аут! А теперь отправляйся на свое место, где положенобыть тренеру во время игры! — зло огрызнулся он и почти сразу же понял, чтосовершил непростительную ошибку. Нельзя было отсылать ее к скамейке в такомсостоянии, да еще и под смех трибун.

Через некоторое время ситуация повторилась, но уже в гораздохудшем варианте. На этот раз подскочившая к нему Джулия просто дрожала отярости, — Тебе нужны очки! Как ты смел не засчитать этот мяч! Как ты смеешьподсуживать персевильцам? Неужели тебе так сильно хочется, чтобы моя командапроиграла?

— Джулия, немедленно успокойся. Я никому не подсуживаю. Еслиты будешь продолжать в том же духе, то мне придется удалить тебя с поля.

— Ты не посмеешь этого сделать!

— Не устраивай сцен! — попытался осадить ее Зак. — Сядь насвое место!

— А я и не устраиваю никаких сцен! — продолжала бушеватьДжулия, топнув ногой. — Зато ты устроил настоящий спектакль!

— Я удаляю тебя с поля! — Эти слова Зак подкрепилтрадиционным жестом, который бейсбольные болельщики не могли ни с чем спутать.Он означал, что тренер выведен из игры. Джулия послушно развернулась и подсвист, аплодисменты и улюлюканье толпы направилась к зрительским трибунам.

Провожая глазами ее напряженную спину, изящно покачивающиесябедра, развеваемые ветром волосы, Зак понял, что даром ему это судейство непройдет. Он чувствовал, что Джулия сделает все возможное, чтобы он еще не разпожалел о своем поступке.

Похоже, что юный Вилли Дженкинс полностью разделял эту еготочку зрения. Проходя мимо Зака, он повернулся и пробасил:

— По-моему, ты в глубоком дерьме, Зак.

Команда Джулии проиграла со счетом 4:3. Проигравшиеребятишки и их родители почти сразу направились в местный ресторан, где ужебыли накрыты столы. Насколько Зак понял, подобное застолье было традиционнымпосле каждой игры. Джулия встречала их там. У нее для каждого нашлись словаутешения, одобрения и поддержки, но в сторону Зака она даже не смотрела. И хотябольшинство родителей уже примирились с поражением и, соответственно, простилиЗака — некоторые даже предлагали угостить его пивом, Джулия продолжала упорноигнорировать своего жениха и, демонстративно повернувшись к нему спиной,разговаривала С Кэтрин, Сарой и еще несколькими подругами.

Заку оставалось одно из двух — либо прилюдно извиниться,чего он в данном случае делать не собирался, либо направиться в бар, где ужесидели Тед, Карл, Джон Грей-сон, мэр Адлесон и другие мужчины. Зак выбралпоследнее.

Первым заметил его приближение Тед.

— Сегодня ты сделал очень грубую ошибку, Зак, — ухмыльнулсяон.

— «Не то слово, — подхватил Карл.

— Да, это было не очень умно с твоей стороны, — согласилсямэр Адлесон, тоже почему-то улыбаясь и отправляя в рот горсть соленых орешков.

— Я судил как положено и никому не подсуживал, — ответил Закголосом, лишенным всякого выражения. Он не понимал причины всеобщего веселья.

— Может быть, ты и судил как положено, но все равно сделалочень грубую ошибку, — возразил ему Адлесон.

— Ну и черт с ним, с этим бейсболом! — окончательноразозлился Зак. — А если она боится обжечься, не следует подходить близко когню.

По какой-то неведомой Заку причине эта избитая истинавызвала у окружающих его мужчин приступ безудержного веселья.

Зак постарался не обращать на это внимания. Он и без тогобыл достаточно зол и обижен на Джулию за ту нелепую ситуацию, в которойоказался по ее милости. В конце концов, ему тридцать пять лет, он стоит болееста миллионов долларов и, если не считать пяти лет, проведенных в тюрьме, онвсю жизнь ел в лучших ресторанах, останавливался в лучших гостиницах, общался сталантливыми, остроумными, знаменитыми людьми. И вот теперь он стоит в каком-тозанюханном ресторанчике в забытом Богом городишке в штате Техас, размышляет надтем, не отравится ли он, если попробует здешней пиццы, а та, ради которой онвсе это терпит, просто игнорирует его! Ну нет, хватит! Ему давно пора доказатьей, что он мужчина, а не какая-то жалкая размазня. Сейчас он вытащит ее отсюда,даже если для этого придется применить силу, уложит в постель и займется с нейлюбовью, как это давно бы сделал на его месте любой взрослый человек. А ееблагочестивый папочка, который явно затеял все это лишь для того, чтобыотомстить ему и заставить помучиться, может убираться к черту…

С этой мыслью Зак направился к выходу из бара.

Вдруг на плечо ему легла чья-то тяжелая рука, и Зак услышалзнакомый голос мэра Адлесона, в котором на этот раз проскальзывали отеческиенотки.

— Послушайся совета человека, который однажды уже побывал натвоем месте. Не делай этого.

— Что? — Зак не поверил собственным ушам. К ним подошелухмыляющийся Тед.

— Попей чего-нибудь холодного, съешь гамбургер, а потомотправляйся домой и прими еще один ледяной душ. Когда-нибудь ты посмеешься надовсем этим.