– Ну что вы, коллега, всё на добровольных началах, а вы подумайте, когда еще такая возможность будет!

– Нет, спасибо! Я пока обойдусь, тем более что у меня уже есть невеста, вы лучше вот ей подыщите! – пришел в себя магистр Захарус, при этом, злорадно улыбаясь, показал на Саманту.

– Не, ей невеста не положена, она сама может стать невестой, – серьезно сказала Листик, – потом, когда захочет…

Тут уж засмеялись все присутствующие, настолько серьезный был вид у девочки. Опять открылась дверь, и в домик заглянули Ирэн и Миримиэль. На темную эльфийку преображение лекарки из пожилой человеческой женщины в юную эльфийку не произвело никакого впечатления, а вот светлая застыла пораженная.

– Ой! Марта, это вы? – воскликнула Миримиэль.

Эльфийка, которую до сих пор обнимал магистр эл Минэтэйнион, улыбнулась:

– Да, Миримиэль, это я.

Магистр Захарус, который раньше не видел Марту, подозрительно оглядел всех присутствующих и голосом прокурора спросил:

– Так, я так понимаю, что уважаемая Маритининиэль раньше выглядела совершенно по-другому? Да? Я не буду спрашивать почему, видно, у нее для этого были достаточно веские причины. – Магистр эл Минэтэйнион энергично закивал, а начальник экспедиции продолжил: – И я так понимаю, что свой облик она сменила совсем недавно, буквально перед нашим приездом, раз Миримиэль ее в этом новом виде не видела, а почему остальные не удивились? Или вы уже видели?

– Нет, – ответила мастер Саманта, – я не видела. Но я видела ее истинный облик.

– Это как? Не видела, но видела? Саманта, объясни! – потребовал магистр Захарус.

– Я вижу истинный облик под мороком, под любой личиной, – ответила Саманта и, предвосхищая новый вопрос, добавила: – Милисента и Листик тоже обладают этими способностями. А магистру Вайленту сейчас не до этих мелочей.

Действительно, тот с отсутствующим видом смотрел в окно. Там наблюдалось некоторое оживление среди студентов. Листик тоже выглянула в окно:

– Вот и недостающие невесты появились, Флина и Талина. Флина к вам, магистр Вайлент, а Талина к Кленму.

Захарус покачал головой и сказал:

– Наверное, студента Кленма придется заменить, его оставлю здесь, двое влюбленных в отряде – это уже перебор!

– Ага, – согласилась Листик, – он тоже будет думать только о своей русалке и кто у них будет – мальчик или девочка. А все и так знают, что у них будут двойняшки!

– Все всё знают, один я не догадываюсь ни о чем. Ну как прикажете в таких условиях руководить экспедицией? – сокрушенно развел руками магистр Захарус.

– Мудро и терпеливо, – посоветовала Саманта. – Можно еще решительно и строго, но это в меру. А то разбегутся, а некоторые и разлетятся.

Присутствующие захихикали, магистр махнул рукой:

– Ладно, пойду руководить теми, кто меня еще слушается. А то тут собрались какие-то таинственные личности, с запредельными способностями, о которых я даже не догадываюсь.

Захарус толкнул магистра Вайлента, который, забыв обо всем на свете, смотрел в окно. Тот как будто очнулся:

– А? Что?

– Или же влюбленные, не замечающие никого вокруг. Вот, Саманта, поделимся – один со мной в горы пойдет, а второй влюбленный с тобой останется. Не одному же мне мучиться. – И сказал, обращаясь уже к Вайленту: – Идем, я так понял, там ваша невеста появилась, – и потащил того на улицу.

По горной дороге, ведущей к Ларнийскому перевалу, двигался отдельный отряд экспедиции академии Магических Искусств. Впереди отряда ехали Листик и Ыргиз. Магистр Захарус пересмотрел свое решение не брать в горы орков. Ыргиза и Палыма он взял после долгих уговоров. Ему все равно надо было кем-то заменить Кленма, который собрался жениться на русалке Талине. Поэтому он и взял Ыргиза, ну а Палыма взять его уговорили. Саманта, оставшаяся за старшую на базе экспедиции, пообещала лично присматривать за всеми поисковыми партиями, что будут заниматься различными исследованиями в Дрэгисском лесу и предгорье. А Милисента пообещала выделить для сопровождения каждой такой партии по десятку своих дружинников и по одному переговорному амулету. Кроме этого три десятка воинов находились в замке, в постоянной готовности прийти на помощь в случае какой-либо опасности, для этого Милисента сняла часть своих дружинников с застав.

Листик ехала на своей маленькой мохнатой лошадке, больше похожей на пони. Милисента уговорила сестру не демонстрировать свои возможности ходить быстрее скачущих лошадей и хотя бы до перевала доехать, как и остальные, на лошади. А дальше пешком пойдут все, так что Листику придется приноравливаться к скорости остальных участников похода. Отряд утром выехал от домика Марты и в одиннадцать часов проехал пост в начале подъема на перевал. Там обычно ночевали купеческие караваны, два таких каравана отряд обогнал по дороге. Груженые купеческие фургоны двигались медленнее, чем всадники. А экспедиционный отряд состоял только из всадников. Поэтому они проскакали быстрой рысью весь день, с небольшим привалом на обед. На привале Листик собрала букетик цветов и теперь ехала с ним, вызывая удивленные взгляды Ыргиза. Не только его и не только она – букетик собрала и Ирэн, а после того, как она что-то тихо сказала остальным девушкам, и они тоже.

Уже начинало темнеть, когда вышли на перевал. Перевал открылся неожиданно, за одним из очередных поворотов горной дороги обнаружилась большая площадка, даже не площадка, а довольно широкая площадь, похожая на городскую. Сходство с городской площадью этому месту придавал ряд зданий, прилепившихся к скале, нависавшей над этой площадью. Казарма дружинников дрэгисской дружины, занимавшихся проводкой караванов через горы, большой постоялый двор и конюшни для лошадей – все эти здания были частично вырублены в скале, частично сложены из больших камней. Видно, эти камни были собраны по всей этой площадке, потому как она была чистая, если не считать пару открытых загонов для тягловых животных, которым не хватило место в конюшне. В одном таком загоне стояли более десятка быков каравана, прибывшего с той стороны перевала и уже расположившегося на ночевку. Но не это поразило участников экспедиции, на выезде с горной дороги стояла каменная фигура, высотой в два человеческих роста. Это был немолодой воин, в доспехе королевского офицера времен Гринейских войн. Он был без шлема, его волосы развевались, казалось, он устремился на противоположную сторону площади, на помощь группе воинов, стоявших там. Это были тоже искусно высеченные в скале фигуры усталых, израненных воинов, готовившихся принять свой последний бой. Впереди стоял их командир, еще совсем юноша, наступивший на отрубленную голову скальной химеры.

Листик спрыгнула со своей лошадки и положила букетик цветов к ногам одинокого воина, ее примеру последовала Ирэн, а за ней все девушки. Остальные тоже соскочили со своих коней и застыли перед статуей в молчании.

– «Стражи перевала», – через некоторое время сказала Ирэн, отвечая на невысказанный вопрос остальных. – Это Лэри де Гривз, барон Дрэгис, а там Тэрик, его сын.