(свыше 20 тыс. бойцов с большим количеством имущества в обозе) прошла походным порядком более 600 км по деникинским и петлюровским тылам и почти ежедневно вела бои[780]. После окончания похода командование докладывало: «В течение почти трех недель войска Южной группы рассеяли все встречные банды, разбили в районе Умани две петлюровские дивизии, затем разбили значительные петлюровские силы при переходе через железную дорогу Киев – Казатин, в районе ст. Каменка»[781]. Успех этого похода стал возможным потому, что население местностей, через которые проходили советские войска, оказывало им поддержку и помощь.

Совершив чрезвычайно тяжелый рейд, части 45-й и 58-й дивизий освободили Житомир и развернули наступление на Киев, 14 октября прорвались уже на его западные окраины. Однако через три дня упорных кровопролитных боев белогвардейцы, подтянувшие серьезные подкрепления, оттеснили красноармейцев к г. Ирпень.

Захваченные в Украине территории стали основным достижением Добровольческой армии и плацдармом для развертывания дальнейшего наступления на Москву. А. Деникин перенес в Екатеринослав свою резиденцию и создал в августе правительство – Особое совещание. Именно здесь А. Деникин, приняв на себя командование вооруженными силами Юга России, объявил цели и задачи белого движения: реставрацию монархического строя и возрождение великой империи в довоенных границах; установление дисциплины и порядка; защиту православной веры; введение диктатуры; восстановление смертной казни – за участие в бунтах, большевистских и других подрывных организациях, дезертирство в армии; объединение казачества; разработку законов о земле, кооперативах, земствах, профсоюзах и т. д.

В ряде законодательных актов А. Деникин детализировал основные направления своей политики. Так, «Временное положение о гражданском правлении» устанавливало схему территориально-административного деления. Согласно этому документу были образованы Киевская, Харьковская, Новороссийская области, Терско-Дагестанский край, во главе которых назначались главноначальствующие – должностные лица наподобие генерал-губернаторов с диктаторскими полномочиями. Им подчинялись губернаторы, начальники уездов и волостей.

Декларируя стремление к установлению гражданского мира, деникинская власть на самом деле провела целый ряд непопулярных акций. Прежде всего это жестокие репрессии по отношению ко всем, кто подозревался в оппозиции к режиму. В Юзовке по обвинению в сотрудничестве с большевиками белогвардейцы вешали местных рабочих. Без суда и следствия в Одессе расстреляли более 3 тыс. человек, в Харькове – около 2 тыс., в Екатеринославе – 3 тыс. человек. К середине сентября 1919 г. в Киеве по политическим мотивам было арестовано 1700 человек. И хотя в годы Гражданской войны подобные репрессивные акции сопровождали установление любой власти, население воспринимало меры белогвардейцев особенно болезненно, так как они имели не только партийный, но и национальный подтекст.

Руководители Белой гвардии принципиально не воспринимали любых сепаратистских проявлений, не признавали государственных образований, возникших на обломках империи. Гонения на украинскую культуру проявились в закрытии украинских газет и журналов, изъятии книг на украинском языке из книжных магазинов Киева. Восстановление дореволюционного законодательства в области образования лишало учебные заведения с «малороссийским языком обучения» финансовой поддержки государства. Подобные указания были даны земствам. Отменялось преподавание украиноведческих предметов (истории, географии, литературы, языка) как вредоносных и ненужных. Специальным распоряжением было приказано снять во всех учреждениях портреты Т. Шевченко. Черносотенцы сбросили с пьедестала бюст Кобзаря и разбили его.

Еще одним неотъемлемым признаком режима стало попустительство черносотенству, разжигание антисемитизма. В этом усматривалось стремление к мести, ведь в составе социалистических партий, в частности большевистской, было много евреев. Белогвардейцы инспирировали около 400 еврейских погромов, направляя гнев шовинистически настроенных маргиналов, люмпенов не только на состоятельные слои еврейства, но и на ремесленников, торговцев, мелких собственников. Попытки еврейской буржуазии Екатеринослава, Киева, Харькова войти в контакт с деникинской властью (с целью прекращения погромов) существенных результатов не дали.

На освоенных деникинцами территориях реставрировались старые, дореволюционные порядки[782], восстанавливалась частная собственность на средства производства. Возвращая утраченные предприятия, их бывшие владельцы ликвидировали 8-часовой рабочий день, который теперь длился 11–12 часов, а заработок не обеспечивал полуголодного пропитания прожиточного минимума.

Еще более тяжелым стало положение трудящегося крестьянства. Возобновив помещичью собственность на землю, деникинцы обязали крестьян сдать помещику половину собранного на его землях сена, треть урожая хлеба, одну шестую – картофеля и овощей. Кроме того, каждый крестьянин должен был внести до 1 сентября 1919 г. как единовременный налог на нужды белогвардейской армии 5 пудов зерна с каждой десятины земли из собранного в этом году урожая. В случае несвоевременной сдачи налога хлеб отбирали в принудительном порядке, но уже в двойном размере. Возвращаясь в свои экономии, помещики с помощью карательных отрядов заставляли крестьян сносить обратно имущество, изъятое в свое время комбедами, или платить за него непомерно огромные суммы.

Наезды карательных отрядов сопровождались массовыми расправами над крестьянами, расстрелами сочувствующих советской власти, на которых указывали кулаки, поддержавшие белогвардейцев. Время господства Добровольческой армии не только левые силы квалифицировали как период самой черной реакции и жестокого белого террора.

Пока из-за «галицкого фактора» чрезвычайно сложно и противоречиво развивались отношения между УНР и деникинцами, а военные действия между ними порой вообще невозможно истолковать логически, белое движение начало испытывать все более ощутимые кризисные явления, быстро ослабляясь изнутри. Нарастали масштабность и сила ударов Красной армии, сконцентрировавшей значительный военный потенциал для операций на Деникинском фронте.

В тылу у белогвардейцев поднималась все более мощная волна массового недовольства и сопротивления. Стихийное движение пытались возглавить и направить в организованное русло большевистские организации. Загнанные в подполье и жестоко преследуемые, коммунисты тем не менее уверенно умножали свои ряды и усилили свое политическое влияние. Руководило их работой созданное в начале июля 1919 г. ЦК КП(б)У Зафронтовое бюро (Зафронтбюро) во главе с секретарем ЦК КП(б)У С. Косиором. Оно сыграло большую роль как в руководстве партийным подпольем, так и в развертывании повстанческо-партизанской борьбы.

Работая сначала в Киеве, затем в Брянске, Москве, Серпухове, Зафронтбюро через своих агентов поддерживало постоянную связь с местными подпольными партийными организациями, руководило их деятельностью, оказывало необходимую помощь в обеспечении подпольщиков соответствующими документами, устройстве явочных квартир, создании нелегальных типографий. За лето – осень 1919 г. Зафронтбюро командировало в 108 городов Украины и Крыма более 1,5 тыс. коммунистов, (а были еще и боротьбисты, анархисты, представители еврейских партий, предпринимавшие похожие усилия).

Нелегальные партийные организации проводили устную и печатную пропаганду и агитацию, разоблачая деникинский режим, информируя трудящихся о действиях Красной армии на фронтах, призывая их саботировать мероприятия белогвардейской администрации. Особенно активно в этом направлении работали в Горловском, Константиновском и других районах Донбасса. В городах действовали подпольные типографии, которые выпускали листовки и даже печатали газеты: в Екатеринославе («Молот»), Харькове («Донецкий пролетарий»), Одессе («Одесский коммунист»), Киеве («Коммунист»), Кременчуге («Дело революции»)[783].

Вместе с тем большевиков подстерегали новые испытания, которые проистекали не только от внешних, но и внутрипартийных факторов. Речь идет о результатах политики, осуществлявшейся весной-летом 1919 г. Некоторые ее важные