– Ну, задумываться об этом, должно быть, приятно.

Она не ответила, и Ричард добавил:

– Правда же?

– Ричард, когда Никки вылечит нас завтра от ужасного прикосновения смерти – если вылечит, – мы сможем… ну… уйти?

Нахмурившись в темноте, он посмотрел на далекие лагерные костры, мерцавшие и разбрасывавшие искры.

– Ты о чем?

– Вот о чем: что мы делали с нашей первой встречи?

– Делали? Не знаю, мы делали много разного.

– Для других. Мы всегда сражались, чтобы могли жить другие. А когда нам пожить своей жизнью?

– Понимаю, о чем ты, правда понимаю, но не похоже, чтобы у нас был выбор. Людям, о которых мы печемся, и нам постоянно пытаются причинить вред.

– Выбор есть всегда.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что всегда будут те, кто пытается причинить вред и ненавидит мешающих им забрать власть, сокровища, жизни. Это постоянная угроза. Всегда что-то будет угрожать. В мире вечно существует угроза со стороны подобных варваров. На этот раз угроза нам не по зубам. Никому не по зубам. Ей невозможно противостоять. Она не ограничивается миром живых, а уходит в мир мертвых. Мы не сможем с этим бороться. Не сможем победить. Да и почему должны? И когда же придет наше время? Когда мы получим возможность прожить свою жизнь вместе?

– Наше время придет, Кэлен, – мягко ответил Ричард.

Уткнувшись в его плечо, она покачала головой:

– Нет, не придет, пока мы сами его не найдем. Пора освободиться, Ричард, и прожить остаток наших дней. Остаток дней всего человечества.

– Когда-нибудь, – сказал Ричард, – но не сейчас. Я не смогу жить для себя, жить для тебя, если не попытаюсь остановить их.

– Понимаю твои чувства и знаю, что у тебя на сердце, – я чувствую то же самое. Но сейчас тот, кому мы пытаемся противостоять, слишком силен. Ты не остановишь его, Ричард. Истинно мудрый знает пределы своих сил и понимает, когда надо признать поражение и перестать пытаться пересилить обстоятельства. Тебе пора выйти из борьбы и жить. Провести жизнь со мной. Ради меня.

Ричард проглотил ком в горле. Зедд сказал ему то же самое. Сердце ныло, когда он слушал, как Кэлен умоляет его жить ради них. Дед был прав: Ричард не просто посвятил всего себя борьбе, но вынудил к тому же Кэлен. Ему не удавалось подобрать слова, которые не прозвучали бы жестоко.

– Настала пора провести все оставшееся нам время вместе, пока это возможно. Умоляю, Ричард, не отказывай мне в той жизни, что осталась. Не покидай меня ради своего долга. Все свое время мы посвятили служению идее, плодами которой никогда не могли насладиться. Мы посвятили себя делу жизни, а на саму жизнь у нас времени не было. Давай жить, пока не поздно. Пожалуйста, Ричард. Это моя единственная просьба.

Теперь Ричард начал понимать, почему Кэлен так расстроила беседа с прорицательницей, хотя и не знал, о чем они говорили.

Почувствовав, что по его щеке течет слеза, он решил, что его, наверное, обуревают схожие чувства.

– Мудрейшая из известных мне женщин, в которую мне довелось влюбиться, – надменно изрек Ричард, – однажды сказала, что все мы способны быть лишь теми, кто мы есть. Ни больше ни меньше.

Протянув руку, Кэлен стерла с его подбородка слезу.

– Прости, Ричард. Прости за такую слабость. Уверена, завтра мне станет лучше.

– Ты не слабая, – прошептал он. – Ты – единственная, кого я люблю, и ты какая угодно, но не слабая. Ты сильнее всех, кого я знаю.

– Не переоценивай меня, Ричард. Я слабее, чем ты думаешь.

Он не мог не спросить:

– Что тебе сказала прорицательница?

Кэлен приложила палец к его губам:

– Ни слова. Нам нужно отдохнуть. Из-за прикосновения смерти у меня ужасно болит голова.

– У меня тоже жуткая головная боль, – признался Ричард.

– Завтра мы от нее избавимся. Отдыхай. Завтра Никки исцелит нас. А сегодня я вымотана, поэтому прошу, любовь моя, просто обними меня и позволь этой ночью оставаться слабой. А завтра, исцелившись, я снова обрету силу.

Ричард с большей частью их отряда продвигался по унылой Сааведре, а небольшая часть воинов рассыпалась по улицам и закоулкам в поисках затаившихся врагов. Но поскольку Ханнис Арк вряд ли теперь беспокоился о небольшой, отдаленной Сааведре, вряд ли он стал бы обеспечивать оборону. Да и зачем? Он метил гораздо выше – хотел править миром, а не провинцией Фейджин.

Мрачный и грозный Джейк Фистер шел по вымощенной булыжником главной улице во главе отряда воинов Первой когорты с суровыми устрашающими лицами. Он понимал, что проявление силы – не агрессия, а лишь сдерживающий фактор.

От легкой измороси их кольчуги блестели. Ричарда и женщин тоже сопровождали воины, готовые защитить их при необходимости. И хотя их оружие покоилось в ножнах, Ричард знал, что бойцы мгновенно могут обнажить его. Это оружие служило не для украшения, а было опасным инструментом военного ремесла, и каждый воин мастерски им владел.

Пока одни жители жались к стенам домов, глядя на путников, другие, казалось, спешили поскорее убраться, разбегаясь в стороны по вымощенной булыжником главной улице города или шлепая по грязи улочек и переулков. Тесно стоящие здания образовывали лабиринт проходов, улиц, улочек и узких переулков. После обширных, бесконечных и безлюдных Темных земель близость всех и вся беспокоила Ричарда. Ему казалось, что все в городе съежилось, затаилось, прячась от окружавшей Сааведру дикой местности.

Время от времени Лорду Ралу со спутниками приходилось замедлять шаг, чтобы перепуганные женщины в невзрачных платьях успели уйти с дороги. Люди наблюдали за незнакомцами со всех сторон, и, хотя старались делать это незаметно, Ричард и воины замечали провожающие их взгляды.

На улице вдоль домов стояли торговцы с товарами, прикрытыми брезентом от непогоды. Покупатели поднимали брезент и выбирали овощи или мясо, притворяясь, будто не замечают шагающий мимо отряд. Из тени дверных проемов и из окон грязных, тесно стоящих небольших зданий за незваными гостями наблюдало множество глаз.

Кэлен шла слева от Ричарда. Она снова казалась прежней. Накануне ночью она была так измучена, что уснула в его объятиях. А вот Ричард половину ночи не мог сомкнуть глаз. Раньше Кэлен никогда не высказывала желания бросить борьбу и оставить ее другим. Наоборот, она всегда выступала против этого.

И вот теперь она хотела, чтобы он все бросил, и тот же совет давал Зедд. Прежде Ричард не догадывался, как сильно ее сердце жаждет сбежать вместе с ним и жить своей жизнью.

Он вспомнил, что чувствовал почти то же самое, когда она потеряла их нерожденного ребенка и серьезно пострадала. Тогда он все бросил и забрал Кэлен в неизведанный дикий край на западе Хартленда. Когда она поправилась, пришла едва ли не самая счастливая пора его жизни, вдали от всего и всех.