Кухарук, с большой дозой вероятности, вынул свой стволпервым – почти забытый пистолетик ТК, Тульский Коровина калибра 6,35, довольноопасная игрушка при стрельбе в упор. Видимо, собирался героически задержатьобоих преследователей и к приезду машины отконвоировать, сдать из рук в рукитепленькими. Топтуны, естественно, среагировали не так, как он ожидал. Что вточности произошло, неизвестно, но это, в принципе, и неважно. Происшедшеепрекрасно укладывалось в классическую формулу «скоротечный огневой контакт».

Старикан выстрелил трижды. Две пули достались человеку,занесенному в соответствующие документы как «неустановленное лицо». Третья таки не отыскалась – то ли ушла в «молоко», то ли легко зацепила второго. Каковойи ответил двумя пулями калибра девять миллиметров, после чего, убедившись,должно быть, что Кухарук и его собственный напарник лежат бездыханными,прихватил папку старика и растаял в неизвестности за пару минут до появлениямилиции. Ни единого свидетеля, способного рассказать хоть что-то путнее, неотыскалось.

Как ни крути, а бывший волкодав НКВД-МГБ, разменяв девятыйдесяток, ухитрился помереть благородной мужской смертью – в перестрелке, соружием в руке, в боевом азарте… «Дай бог каждому, – с грустным цинизмомподумала Даша. – По крайней мере, не успеваешь понять, чтопроиграл, – словно молния…»

Наконец-то имелось вещественное доказательство в виде трупанеизвестного – но толку от него было чуть. Лет тридцати – тридцати пяти,славянского типа, одет не бедно и не богато, стандартные не новенькие вещи, вкоторых ходит половина Шантарска, никаких документов нет, отпечатки пальцеваналогов в картотеке не имеют, «Макаров» с глушителем никогда прежде несветился. Тупик.

– По крайней мере, мы теперь знаем, что за эту вотпапочку можно и схлопотать пулю, – сказала Даша.

Галахов, перед коим были разложены сопровождавшие«аналитическую записку» вырезки, аккуратно сложил их стопочкой:

– И только? Для того, чтобы подкрепить вашу версию,как-то маловато. Можно, конечно, сказать, что в виде трупа мы получили весомыйаргумент существования некой группы, озабоченной сохранением неких тайн вплотьдо наглого применения крайних мер, – но это именно аргумент, а недоказательство.

Даша, вообще-то, уважала коллег и начальников, способных безмалейшей запинки построить длинную и сложную фразу, звучавшую как по писаному,но сейчас было не до восторгов. Пожала плечами:

– Все укладывается в систему…

– Укладывается, – сказал Галахов. –Великолепно укладывается. Но скажите вы мне честно: можем мы с этой системойидти в прокуратуру или ФСБ?

– Я бы поостереглась, – сказала Даша честно.

– Я тоже поостерегусь. Не из боязни выставить себя напосмешище, а оттого, что они, располагая нашими «уликами», не продвинутся ни нашаг. А вот утечка вполне может произойти. Если признать вашу догадку верной, топротив нас – даже не почти всесильные «авторитеты». Гораздо хуже. Я могупримерно набросать списочек этих наших декабристов, который наверняка совпадетс тем, что у вас в голове… Это должна быть силища… Коли уж решились на такоепредприятие. Слушайте, а почему у вас вид… прямо-таки торжествующий?

– Потому что за всей беготней я так и не успеладоложить… – сказала Даша. – Сегодня утром меня остановила некаядевица, скорее всего, информатор Воловикова, – и принесла, по ееутверждению, ключик к дискетке… Вот.

– Ох, хочется мне сказать простыми русскими словами…Почему молчали?

– Только сейчас руки дошли… – виновато ответилаона.

– Пойдемте проверим.

– К нашим компьютерщикам? – спросила Даша.

Полковник окинул ее непонятным взглядом:

– Начинаете шарахаться от каждого куста?

– Предпочитаю не рисковать, – твердо сказала Даша.

– Что предлагаете? Может, у вас есть компьютер?

– Увы… – развела она руками. – Так и неосвоила эту премудрость. Времени не урвать. Но идея у меня есть. В милицейскойшколе – компьютерный класс. А у меня там найдется курсант, который уже приличноналовчился обращаться с компьютером. И, что немаловажно, я в нем полностьюуверена. Я с ним работала, – добавила она, не вдаваясь, понятное дело, вненужные начальству подробности.

– Он меня знает в лицо?

– По-моему, да.

– Жалко. Есть в этом предприятии запашок бульварногодетектива – тащиться через полгорода, конспиративно… К курсанту…

– Вы же сами сказали, – пожала плечамиДаша. – Это должна быть силища. Лучше не рисковать…

«Сибиряки! Земляки и друзья! Принимать это решение быломучительно больно. Как патриоты России, мы долго, слишком долго надеялись, чтострана найдет в себе силы выйти из кризиса. Однако надежды постепенно таяли.

Дело даже не в том, что в столице сидят дураки и воры. Какговорится, дело житейское, на место дурака всегда может прийти умный, а вораможно поймать за руку. Гораздо печальнее другое – не осталось никаких сомнений,что новая Россия собирается и дальше по примеру старой „прирастать Сибирью“.Прирастать, необходимо заметить, в самом хамском, наглом и беззастенчивом стилеколониального грабежа. Нас примитивно грабят, не давая взамен даже бус, ситца иножниц. Я не буду перечислять примеры – они известны всем. В Россию уходит все– от леса и алюминия до золота и алмазов. А в ответ – невыплаченная за полгодазарплата, умирающие от нужды старики, бессильные что-либо предпринять взрослыемужики, слезы, полнейшая неуверенность, закрытые школы, бастующие медики,вставшие заводы. Завтра наших солдат пошлют умирать в очередную, неизвестнуюдаже по карте, пылающую клоаку – за интересы столичных колонизаторов.

Это надоело всем, и пришла пора действовать. Сегодня,десятого апреля, Временный Совет взял в свои руки всю полноту власти натерритории Шантарской области, провозгласив суверенное и независимоегосударство – Сибирскую республику. Все воинские подразделения, каким быведомствам они не принадлежали, находятся на стороне Временного Совета.Территория республики полностью под контролем наших вооруженных сил.Правоохранительные органы сопротивления не оказали.

Начиная с этого часа, на территории республики временноприостанавливается действие Конституции РФ – Российской Федерации и вводитсяособый порядок управления. Любые попытки дестабилизировать обстановку будутпресекаться со всей решительностью. Любые хулиганские проявления, преступленияпротив личности и имущества будут караться расстрелом на месте. Напоминаем:всякая попытка призвать к организованному сопротивлению властям Сибирскойреспублики либо к соблюдению законов и Конституции России, к которой мы большене имеем отношения, будет расцениваться как антипатриотические действия,требующие самого жесткого ответа.